Можно сказать, что в отделении меня встретили чуть ли не с
фанфарами. Ну а что, за пару недель пребывания здесь после моего
прибытия в августе и до отъезда в Куракино успел составить о себе
хорошее впечатление. Конечно, не обошлось от коллег без подколок
насчёт моего геройства на охоте, но было это без злобы,
по-дружески.
— Грамоту хоть вручили? — спросил Богослов. — Нет? Чего ж они
зажали? Ну, впрочем, статья в газете – тоже неплохой вариант.
Дальше меня поймала неугомонная Настя Быстрова, напомнила, что я
задолжал взносов за два месяца. Я и правда в Куракино их не платил,
так что, не отходя от кассы, тут же закрыл долги. А вот профсоюзные
за время службы в амбулатории в местный профком не забывал платить,
так что в этом плане я никому ничего должен не был.
Не удержался, заглянул в вверенные мне палаты. Уже в халате и
шапочке, даже со стетоскопом на шее. Представился. Из тех, кто
лежал при мне, понятно, никого уже не было, контингент полностью
сменился, и не один раз. Поднялся в хирургию, нашёл Петра, который
при моём появлении малость округлил глаза.
— Всё, вернулся, — во весь рот улыбнулся я. — Теперь снова буду
твоим соседом.
— И я рад этому факту, — отзеркалил улыбку Пётр. — Слушай, я
скоро заканчиваю, подождёшь меня?
Так что домой пошли вместе. По пути зашли в магазин, Пётр купил
хлеба, а я затарился более солидно, так как дома, по моему
разумению, после моей отлучки в Куракино оставались только крупы,
макароны, да картошка в погребе с соленьями.
— О, Арсений, привет!
Вышедшая встречать мужа Наталья, увидев меня… Ну конечно же,
разулыбалась. Сегодня просто какой-то день улыбок, причиной которых
являюсь я. Мало того, ещё и обняла, отчего я слегка растерялся.
Хорошо, что Пётр не ревнивый муж, даже не нахмурился.
— Ой, мы так с Петей по тебе скучали, — щебетала Наталья. —
Сидим за столом, ужинаем, а сами: как там наш сосед, как там
Арсений… Вернётся ли из этой ссылки…
— Ну почему сразу ссылки? — остановил её Пётр. — Мы пока шли,
Арсений рассказывал про своё житьё-бытьё в Куракино, и ни одного
слова сожаления я от него не услышал.
— Одно было, — тактично поправил его я.
— Да, — поморщился Пётр. — Это он про Филимонова говорил,
который повесился…
— А, ну да, ну да, — закивала Наталья, сделав брови домиком. —
Даже до Сердобска слухи дошли. Когда сказали, что какой-то молодой
врач загипнотизировал местного алкоголика, а тот от тоски возьми,
да и повесься, мы даже и не подумали на тебя. Ох, жалко-то как.