— «Эй, Король!», — прозвенел изнутри головы
металлический голос. — «Пойдём поболтаем».
И он упал без чувств, даже не успев окликнуть седоволосого
капитана перед ним. Хотя даже так, с застилающей глаза пеленой, у
Ичиго осталось пространство для манёвров в пару разумных мыслей.
Темой стало осознание и принятие того факта, что ему, пожалуй,
действительно не страшно будет сейчас отрубиться. В конце концов,
хищные души пустых очищены и Тоширо, как парень ответственный и
сообразительный, сможет разобраться с последствиями как надо.
Может в нём говорит усталость, но разве она стала бы говорить,
если бы он не устал?
— Я сказал «пойдём поболтаем», а не «иди, отоспись за три
месяца»!
Забвение длилось ничтожный отрезок времени и было прервано
жёстким апперкотом его монохромного двойника. Продолжая
бесноваться, тот попытался повторить приём со ступнёй заместо
кулака. Но прошлый удар уже привёл Ичиго в достаточное чувство,
чтобы взять чужую ногу в захват и контратаковать, простым броском
перевернув своего доппельгангера лицом к стеклянной поверхности
одного из небоскрёбов внутреннего мира Куросаки.
— Хех, — единственной реакцией копии стал ехидный смешок. —
Приятно видеть, что при отправке из параллельного мира твои
инстинкты не успели растеряться.
— О чём это ты? — спросил Ичиго.
— Твоя сила шинигами и пустого хочет сказать, что объяснение
твоему возвращению к моменту первого обретения сил шинигами и
дальнейшим отличиям от известной тебе версии истории кроется в том
факте, что это взаправду иная история, свидетелем которой ты стал
вследствие нарушения законов, о существовании которых до
сегодняшнего дня мы даже и не подозревали.
— Старик Зангецу! — резко развернувшись по направлению
услышанного, Ичиго увидел пожилого, но статного мужчину в чёрном
плаще и солнцезащитных очках.
Вид этих двоих, стоящих перед ним на столь знакомом фоне ясного
голубого неба в сочетании с горизонтально расположенными
небоскрёбами, чуть не стал роковой каплей в чаше веры рыжего парня
в реальность. Казалось, прошла целая вечность с тех самых несколько
минут перед финальной битвой с Айзеном, когда Ичиго Куросаки уже
смирился с тем, что ценой их победы скорее всего станет потеря его
духовной силы и, как следствие, исчезновение связанных с ней духов
внутри него. Фактически, Тенса Зангецу пожертвовал собой, обучив
своего владельца технике Финальной Гецуги Теншоу.