— Ой, в пизду иди, мне всего шестнадцать часов отроду, а ты уже
заебал, не могу.
— ХАХАХАХ.
Вот так, переругиваясь и подъебывая друг друга, они прибыли в
порт, где уже пару месяцев разгружаются морские кочевники из клана
Тихого народа.
В нужном им доке их встретил внушительный вид Авианосца, что
раньше принадлежал «Арасаке», но после диверсии, в начале чётвертой
корпоративной войны, этот гигант был брошен у берегов Кубы с
пробитым бортом. Всё самое важное и ценное было эвакуировано с
корабля, и ожидалось, что вскоре корпораты вернутся, чтоб забрать
его в порт для починки, но война разгорелась с новой силой и уже
было не до корабля, даже до такого огромного.
Через год после того, как корабль встал на мель, он повстречался
морским кочевникам. Найдя этого гиганта, семья Тихого народа решила
во что бы то ни стало вернуть его к жизни. И как видим, он на ходу,
а там, где была пробоина, поверх новых швов красуется рисунок с
анатомически достоверным сердцем, пронзённым стрелой.
Сейчас, вместо какого-нибудь дракона, этот красавец именуется
«Восставший». И ему это имя чертовски идёт. Судя по тому, что о
Тихом народе не было никаких вестей в будущем, это означает, что
«Арасака», как только оправится, серьёзно возьмётся за кочевников,
что посмели присвоить её собственность.
Но сейчас их волновало то, что этот корабль принимает беженцев и
перевозит их во Флориду, а там можно будет через пень-колоду,
объезжая зоны биологической угрозы и отстреливаясь от
кочевников-ренегатов, добраться до Найт-Сити.
Дойдя до стойки оплаты перехода и дождавшись очереди, они
встретили здорового гаитянина два на два, хромированный так, что
дальше хромироваться некуда только перекидываться в тело борга.
— Имя?
— Ван.
— Тулбай.
— Паспорт?
Оба в недоумении подняли брови.
— Да шучу я, вы первые, кто на английском нормально говорит. Я
за эти недели уже соскучился по нормальной речи. Вот и решил
пошутить. Пять тысяч Эдди наличкой с носа. Еда, вода и отдельная
каюта. Всё, как ты звонил и заказывал, Ван.
Отправляемся завтра утром. У вас времени притащить своё барахло
до шести вечера.
— Мы налегке.
С какой болью он вспоминал, как сжигал всё оборудование, которое
не смог унести на себе и Тулбае. Оно стоило бешеных денег, но
делать было нечего. Пришлось таким способом заметать следы, ведь
второй раз стоять на коленях под дулом ружья желания не было; за
полгода он прославился как соло-нетраннер с позывным «Демонхост». И
на это наименование он имел полное, мать его, право.