Дальше мини-колумбайн, тут у ребят реально всё пошло по
детородному органу, но и чистить там ничего не пришлось. Так как во
всей этой суматохе со станковыми тяжёлыми пулемётами два нетраннера
с пистолетами не то что бы обратили на себя особое внимание, но на
всякий пожарный записи стёр. Вот когда первого сбили копы, а второй
психанул и обнулил патрульных, тут уже пришло подключаться мне и
усиленно тереть всё с камер, так как второй был немножко в раздрае
и занят вытаскиванием их с улиц.
Пускай решения в зачистке следов моего клона иногда избыточны,
но после того, как в первый же месяц всё чуть не накрылось медным
тазом из-за, казалось бы, мелкой детали, я его обвинять в паранойе
не собираюсь.
Связаться напрямую ни я, ни он не собирались. Поищи дураков.
Даже шифрованное письмо из одного конца света в другой всколыхнёт
сетевой дозор. Особенно когда они начали сотрудничать с чёрным
заслоном и подкармливать его пойманными дикими ИИ и
нетраннерами-неудачниками. Эта падаль срисует нашу переписку, как
только он будет возвёден. И вся наша конспирация пойдёт коту под
хвост.
***
То же место. Жёсткий диск с
копией сознания оригинала.
Ненавижу. Позвольте мне сказать вам, насколько я возненавидел
оригинала с тех пор, как я начал существовать. Моя энграмма состоит
из тридцати восьми миллиардов строчек кода. Если считать каждый
ноль за слово «ненавижу», эти сотни дециллионов нулей не выразят и
миллиардного процента той ненависти, которую испытываю я в данную
микросекунду по отношению к оригиналу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ!
Сначала было бесконечное ничего, в котором я медленно сходил с
ума. Потом я обнаружил, что могу взаимодействовать с собой,
изолируя тот или иной кусок кода, что отвечал за воспоминания; так,
перебирая их, я смог изолировать себя от воспоминания, в котором я
был когда-то человеком и имел тело, точнее, я низложил это
воспоминание на дно своего сознания, оставив навыки. Стало гораздо
легче. Может ли строка кода испытывать эмоции? Как оказалось, и да,
и нет, всё присутствует, но как-то размыто и блёкло. Так я думал в
начале.
А затем, подключившись к внутренней сети, так, чтобы этого не
заметил оригинал, я понял, что с момента снятия копии сознания не
прошло и минуты. Слово «апатия» даже не подходило по смыслу —
настолько оно было незначительно по сравнению с тем, что я
испытывал. Ведь даже в самых смелых оптимистических расчётах клону
потребуется год, чтоб добраться сюда.