Демонхост из морозильника - страница 68

Шрифт
Интервал


— Найт-Сити, конечная, просьба покинуть вагон, — выдал синтетический голос из динамиков.

Я рысью направился на выход, потому что оказался, считай, в боевой зоне. Местные гопари любят встречать пассажиров магнитки далеко не с розами и тюльпанами.

Конечная станция находилась между будущими районами Чартет Хилл и ранчо Коронадо. Из окон возвышающегося здания можно было заметить палаточный городок Норт Оукс. И, куда ни посмотри, трупы гигантов в виде небоскрёбов.

В воздухе летает печально известный красный песок — не тот, что остаётся от кирпичных зданий, — и в той же Англии девятнадцатого-двадцатого века можно было наблюдать явление розового тумана. Нет, это песок ржавчины с радиоактивным элементом, именно из-за него этот отрезок времени будет называться красным. Даже когда город начнут активно восстанавливать, от него удастся избавиться только спустя почти двадцать лет.

Я завершал своё паломничество до цели пешком, потому что я вряд ли дождусь такси, если не в этом году, то хотя бы в десятилетии. Со станции я сошёл рано утром, прибыл к складу с которого всё это началось уже глубоким вечером, по дороге питаясь ИРП-батончиками.

В середине пути до склада погода начала стремительно портиться, а с неба вскоре полился «кислотный» дождь, что явно не придаст моему цвету лица здоровья. Пришлось прибавить ходу.

Прибыв к складу, я встретил то, чего боялся больше всего. Никто не отвечает на мой шифр снятием защиты из чёрного льда. Полная тишина в эфире и сети. Оставалась только одна цель: увидеть подтверждение моих опасений лично. И надеяться, что моя копия жива.

Внутри склад всё также был брошен, как и два года тому назад, пустые коридоры навевали чувство дежавю. Только новые камеры наблюдения, поставленные биотехникой, были чем-то новым. Обойти их оказалось просто, я подменил сигнал записью вчерашнего дня и со спокойной душой начал взламывать защиту оригинала.

Вскрыв барьер под утро и открыв наконец дверь в ячейку, я вновь встретился с картиной, где в прошлом мире был и участником, и наблюдателем. Мёртвый человек на кушетке под стеклом, облёпленный трубками и проводами, и пищащий аппарат сердцебиения.

— Так, значит, он всё же мертв… — прозвучал знакомый женский голос из коридора за моей спиной. Я был слишком измотан морально и физически чтобы следить за окружением.