— Найт-Сити, конечная, просьба покинуть вагон, — выдал
синтетический голос из динамиков.
Я рысью направился на выход, потому что оказался, считай, в
боевой зоне. Местные гопари любят встречать пассажиров магнитки
далеко не с розами и тюльпанами.
Конечная станция находилась между будущими районами Чартет Хилл
и ранчо Коронадо. Из окон возвышающегося здания можно было заметить
палаточный городок Норт Оукс. И, куда ни посмотри, трупы гигантов в
виде небоскрёбов.
В воздухе летает печально известный красный песок — не тот, что
остаётся от кирпичных зданий, — и в той же Англии
девятнадцатого-двадцатого века можно было наблюдать явление
розового тумана. Нет, это песок ржавчины с радиоактивным элементом,
именно из-за него этот отрезок времени будет называться красным.
Даже когда город начнут активно восстанавливать, от него удастся
избавиться только спустя почти двадцать лет.
Я завершал своё паломничество до цели пешком, потому что я вряд
ли дождусь такси, если не в этом году, то хотя бы в десятилетии. Со
станции я сошёл рано утром, прибыл к складу с которого всё это
началось уже глубоким вечером, по дороге питаясь
ИРП-батончиками.
В середине пути до склада погода начала стремительно портиться,
а с неба вскоре полился «кислотный» дождь, что явно не придаст
моему цвету лица здоровья. Пришлось прибавить ходу.
Прибыв к складу, я встретил то, чего боялся больше всего. Никто
не отвечает на мой шифр снятием защиты из чёрного льда. Полная
тишина в эфире и сети. Оставалась только одна цель: увидеть
подтверждение моих опасений лично. И надеяться, что моя копия
жива.
Внутри склад всё также был брошен, как и два года тому назад,
пустые коридоры навевали чувство дежавю. Только новые камеры
наблюдения, поставленные биотехникой, были чем-то новым. Обойти их
оказалось просто, я подменил сигнал записью вчерашнего дня и со
спокойной душой начал взламывать защиту оригинала.
Вскрыв барьер под утро и открыв наконец дверь в ячейку, я вновь
встретился с картиной, где в прошлом мире был и участником, и
наблюдателем. Мёртвый человек на кушетке под стеклом, облёпленный
трубками и проводами, и пищащий аппарат сердцебиения.
— Так, значит, он всё же мертв… — прозвучал знакомый женский
голос из коридора за моей спиной. Я был слишком измотан морально и
физически чтобы следить за окружением.