Выглядывать из-за угла я не стал и подал сигнал Ивану, чтобы тот
приготовился — не хотелось бы выдать себя всему персоналу. Если мы
убьём этого работника лаборатории раньше, чем он успеет пискнуть,
то всё будет хорошо, но нашим ожиданиям не суждено было
сбыться.
Когда оставалось шага три, мужчина остановился. С другого конца
коридора ему что-то крикнул коллега, и оба засмеялись. Языка я не
понимал — к изучению немецкого мы с Иваном ещё не приступили.
«И когда эти придурки наболтаются?»
Если тот, что в другом конце угла, заметит наше нападение, то
поднимает тревогу. Ни в коем случае нельзя этого допустить.
Вернуться мы уже не успеем, так что остаётся только прорываться с
боем, но Ломоносов и в этот раз удивил меня.
Когда говорившие, наконец, заткнулись, рука бывшего клирика
легла мне на плечо, и я почувствовал, как мой вес будто
уменьшается. Он знаками показал, что мне делать, и стоило лаборанту
в пожелтевшем халате выйти, как я выстрелил ему в грудь кипящей
землёй. Пока он разбирался, что произошло, моё тело само по
привычке использовало теневое скольжение буквой «Г».
Я вылетел из-за угла, когда враг на другом конце коридора стоял
спиной. Иван добил противника и успел приподнять меня в некое
подобие мыльного пузыря. Этот барьер снижал вес тела, находившегося
внутри объекта, а затем мне придали ускорение, и весь коридор я
преодолел за две секунды. Получается как аналог теневого
скольжения, только от церковников.
Перед столкновением я провалился на второй план бытия и
сообразил, что магию мне тут необязательно использовать. Вместо неё
я ударом ножа прервал жизнь помощника химеролога настолько точно,
что тот не успел даже пискнуть.
В пузыре, кстати, не действовали привычные законы физики — иначе
я бы улетел далеко вперёд, подняв грохот, или разбился бы насмерть.
Вместо этого остановка была очень мягкой. Оружия у лаборантов при
себе не было, но оно и не удивительно — зачем?
Мы забрали ключи от клеток и подвала. В принципе то, что
Лазаревича не было на месте, нам даже на руку. Его арестуют ребята
из Тайной канцелярии ещё на входе. Главное — защитить
пленников.
Мы подошли к двери, и методом тыка я перебрал связку, подбирая
нужный ключ. Замок поддался, прокрутился раз, другой и дверь легко
отварилась. Пахнуло застоявшимся воздухом с какой-то кислинкой.
Будто кто-то внизу долго и упорно блевал, а за ним никто не
прибирал, и этот запах впитался в стены.