— Я вначале думал вы и вправду стережёте Лазаревича, но на деле
проворонили под носом вражескую диверсию, нехорошо Александр
Христофорович.
Моего собеседника совершенно не задела эта провокация, вместо
того, чтобы оправдываться, он задал вопрос.
— Знаешь, что больше всего ценится в нашей профессии?
— Да много чего: мозги, умение молчать, актёрское искусство…
— Преданность.
Я поднял бровь.
— Я вижу, ты у нас папин умник, но если хочешь работать со мной,
то должен верить мне и быть преданным. Даже когда у тебя в башке
что-то не сходится, и ты сделал свои выводы. Начальству всегда
видней: оно на шаг впереди, у него все данные, в то время как у
тебя — лишь кусочек и неполная картинка.
— Если честно, я не особо горю желанием с вами работать, —
признался я. — Мне вас навязал батюшка, так что никаких обид — я бы
и сам справился.
Тут я его и загнал в ловушку: если сейчас он будет сулить что-то
или показывать выгоду сотрудничества, то выводы напрашиваются сами
собой — я под карандашом у Тайной канцелярии и им что-то обо мне
известно.
— Я тоже человек подневольный, — вздохнул Александр. — Что
сказали — то и делаю, но без меня в Вологде у тебя никаких шансов
Артём. Признаю — ты талантлив, но у меня приказ. Если надо, мы тебе
такую бумажную волокиту устроим, что не получишь никаких рейдов на
Бреши. А у тебя повинность перед императором — подумай над
этим.
— Лучше бы с пряника начали, Александр Христофорович, я на
угрозы реагирую со спортивным азартом. Чем больше запрещаете, тем
веселей всё это нарушать.
Прибедняется тут сидит. Ага, как же, подневольный он человек.
Этот офицер не так прост.
— Так вы отказываетесь? — не изменяя своему пофигизму, спросил
собеседник, и я понял, что он на полном серьёзе может стать моим
врагом.
Впрочем, сказанного было достаточно, чтобы понять: просто так
мне не дадут прорваться наверх. Если сейчас обрезать эту ниточку,
мне придётся потратить десятилетия, прежде чем доберусь до нужных
высот, а ждать я не любил.
— Есть одно условие, — ответил я, вставая, Александр последовал
моему примеру. — Аничков. Нужно выйти на тех, кто устроил кошмар с
его семьёй.
Офицер подкрутил ус и задумался.
— Это будет сложно, — вздохнул он, — но хорошо, Артём, я
что-нибудь придумаю.
— Тогда по рукам, — его ладонь оказалась цепкой, — и последнее:
вы знаете мою фамилию, а я вашу нет — предлагаю начать наше
доверительное сотрудничество с этого.