Я откину ветку в сторону, отражение парня сделало то же самое
одновременно со мной. Вновь усевшись на песок, я попытался найти
разумное объяснение этому феномену, но ничего путного на ум не шло.
Вспоминались какие-то сказки, фильмы, легенды об источнике вечной
молодости, но никакого научного объяснения тому, что происходит, не
было, разве что, я сошел с ума и все это плод моей больной
фантазии.
Блошиный укус вернул мне чувство реальности и я вспомнил, зачем
пришел на реку. Опомнившись, я решил рассмотреть себя. В нашем
времени, у меня на правой руке на мизинце не хватало одного
фаланга. Его мне оторвало, когда я упал с мотоцикла. Но здесь и
сейчас с моим мизинцем все было в порядке. Еще у меня был шрам от
аппендицита, но не на этом теле, здесь никаких шрамов не было. Да и
само тело было непривычно худым, я бы даже сказал, болезненно
худым.
Набравшись мужества, я вновь подошел к воде, чтобы рассмотреть
отражение и постараться принять тот факт, что я теперь просто
крестьянин из четырнадцатого века и моя жизнь ничего не стоит.
Кроме этого, нужно было все-таки помыться и хоть как-то постирать
одежду. Заходить в воду было страшно, ноги не слушались, если
честно, я паниковал.
Не могу передать, каких усилий воли мне стоило перебороть себя и
начать воспринимать реальность такой, как она есть. Слабая надежда
на то, что меня от сюда скоро вытащат, не давала мне совсем пасть
духом. Я осторожно вошел в реку, спуск был пологим без обрывов, мне
казалось, что отражение того парня, чье тело было занято мной,
накинется и утащит меня под воду. Но ничего подобного не
происходило. Из реки на меня все так же смотрел молодой человек,
только теперь его взгляд казался напуганным.
Зачерпнув в ладоши прохладной воды, я умыл лицо. Рябь на воде
размыла отражение некоторое время мне не удавалось увидеть свой
новый образ. Но вскоре вода успокоилась, и я вновь встретился с
взглядом грустных голубых глаз, страха в них уже не было, только
любопытство. Как мог, я осмотрел свое новое тело и наконец-то
нырнул в прохладную чистую воду реки.
Вниз по течению стоял замок, в котором работала Бренна, вспомнив
о ней, я понял, почему она считает меня своим сыном. Совесть больно
кольнула мою душу. Теперь я считал себя обязанным вытащить ее и всю
свою новую семью из нищеты. Способов в четырнадцатом веке для
простого человека разбогатеть, практически не было, но ведь я был
не совсем обычным крестьянином, а значит, мог найти выход.