— Все лучше, чем ожидалось, — ответил я, не вдаваясь в
подробности.
— Хорошо, тогда куда ты собрался?
— Пока не могу сказать, прости.
— Понимаю, я могу чем-то еще помочь?
— Да, мне нужно переговорить с Диком, — сказал я, — посидишь
здесь еще?
— С радостью, — ответил Квентин, — мне жуть как надоело сидеть
дома, думал, уж и солнца никогда не увижу.
— Тогда, я, пожалуй, пойду.
Не дожидаясь ответа, я отправился в замок, надеясь, что
шотландец не ушел к одной из своих подруг. Была середина дня, на
небе не было ни облачка, в общем, погода была – живи да радуйся, но
мне было не до веселья. В голове роем проносились мысли, я боялся
даже представить себе реакцию шотландца на новых союзников.
Возле самых ворот замка, воробьи устроили потасовку из-за
небольшой корочки хлеба, но увидев приближающегося к ним человека,
разлетелись в разные стороны. Я прошел мимо брошенной корки и с
уверенным видом зашел в ворота.
Внимания на меня никто не обратил, в эти дни в замке толпилось
много разного народа и оборванный крестьянин не вызывал интереса ни
у кого. Я спросил у одного из стражников о Дике и тот направил меня
в казарму. Такой вариант развития событий меня не устраивал. С
шотландцем нужно было встретиться без свидетелей.
В кармане, пришитом к рубашке изнутри, у меня завалялся кусок
зачерствевшего хлеба, я достал его и подозвал мальчишку, который
играл с ободом от бочки. Босоногий оборванный мальчуган, лет семи
отроду темноволосый с карими, успевшими повзрослеть глазами за
кусок хлеба с радостью согласился позвать ко мне Дика.
Я вышел за ворота замка и стал ждать. Через некоторое время
появился шотландец, а из-за него словно из-за горы выглядывал
мальчишка, ожидая обещанную награду. Я протянул пацану хлеб, он
схватил его и, сияя от радости, помчался опять во внутренний
двор.
— Ну, что, как съездил? — нетерпеливо спросил Дик.
— Пойдем, я верну тебе коня и вещи, а по дороге все подробно
расскажу, — предложил я и направился прочь от замка.
Шотландец подождал, когда я отойду на приличное расстояние, и
толь потом пошел за мной. Через некоторое время, Дик меня догнал.
Минуту мы шли молча. Я лихорадочно подбирал слова, но голова думать
отказывалась.
— Ну, что, ты убил их? — спросил шотландец так, как будто речь
шла о насекомых, а не о людях.
— Нет, — ответил я и вздохнул.