Медленно и осторожно, насколько это было возможно, учитывая, что
мне приходилось вести за собой коня, я двинулся в путь. Через
некоторое время мне начало казаться, что я иду уже целую вечность.
И вот, когда поляна уже почти оказалась позади и замаячил свет
надежды, лунный свет, пробившийся сквозь кроны деревьев, выхватил
из темноты силуэт человека. Мне вновь пришлось остановиться.
Накинув поводья коня на сук, я достал кинжал, который мне вновь
одолжил Дик, и приготовился к драке. Заметил меня караульный или
нет, оставалось только догадываться. Силуэт двигался в мою сторону,
но не окликнул меня и не позвал на помощь друзей. Это позволяло
надеяться на то, что дело обойдется без драки. Я застыл на месте,
как статуя, позволяя комарам пить мою кровь совершенно
безнаказанно. Конь Дика, побывавший во многих сражениях и более
привычный к таким ситуациям, чем я, стоял не шевелясь,
превратившись в кормушку для насекомых.
Силуэт сделал в нашу сторону несколько шагов и остановился.
Казалось, что он вглядывается в темноту, стараясь разглядеть
нарушителей. Я сильнее сжал рукоятку кинжала и приготовился к
схватке. Караульный стоял так почти минуту, затем развернулся и
пошел в обратную сторону. Подождав некоторое время, мы с конём
двинулись дальше. Единственным моим желанием, на тот момент, было
поскорей добраться до отряда Девлина.
Когда злополучная поляна оказалась позади, я попробовал отыскать
тропинку. Но это оказалось непросто, мало того что место было
незнакомым, так еще и ночь добавила свои штрихи. Проплутал я не
менее двух часов, ноги жутко ныли от ходьбы, и казалось, что к
каждой из них привязана пудовая гиря. Идти я больше не мог и
заставил себя сесть на коня.
Усталость взяла свое, и я задремал в седле. Очнулся я только
тогда, когда меня кто-то попытался стащить с коня. Быстро выхватить
кинжал мне не удалось, и через пару минут ожесточенного
сопротивления я уже лежал на земле, а к моему горлу было
приставлено острие меча. Дальнейшее сопротивление было абсолютно
бесполезным, и мне пришлось сдаться. Двое солдат схватили меня и
заломали руки за спину, а третий взял коня под уздцы и повел вслед
за нами в лагерь.
Честно признаюсь, в тот момент я попрощался с жизнью, а мое
воображение услужливо рисовало мне все ужасы средневековых пыток.
Но, несмотря на эти грустные мысли, мне хватило смелости и
решимости казаться невозмутимым, насколько это было возможно с
выкрученными за спину руками.