А сопровождающая сообщила:
— Ваша охрана должна пройти со мной в
другое помещение, светлая госпожа.
— Не раньше, чем я надену на них
знаки принадлежности, — негромко напомнила я. — Не люблю
делиться.
Отчего-то последнее замечание
заставило девушку напрячься, она помедлила, но произнесла:
— Прошу подождать, светлая госпожа.
Их сейчас принесут.
Не поняла! Они надеялись, что я
забуду и выпущу своих орков из-под пригляда? Рассчитывали их у меня
умыкнуть, что ли?
Девушка отступила к двери и встала у
стены в позе ожидания.
— Вождь? — позвал меня Джерзог. —
Какие будут приказания?
— Ждать. Сейчас мне придется надеть
на вас эти знаки, чтобы не вытаскивать потом из чужих гаремов. А
после мы погостим у ее величества Рогнеды. Вести себя прилично.
Смотреть. Не провоцировать. В конфликты не вступать. Со всеми
вопросами — немедленно ко мне. Хоть лично, хоть через духов
предков. Предложения стать чьим-то мужем или наложником не
принимать.
— Вождь?!
— Я запреща́ю вам принимать
предложения от посторонних женщин без моего ведома и согласия, —
выразительно округлила я глаза и указала ими в сторону
полуобнаженного босого Эдгара, с мрачным видом стоявшего у
выделенной ему кровати.
Амалия напряженно прислушивалась к
нашей беседе, но делала вид, будто смотрит в окно.
— Есть, вождь! — стукнули себя в
грудь кулаками все пятеро орков и клыкасто улыбнулись,
переглядываясь.
Ирден тихонечко хмыкнул и едва слышно
шепнул:
— Заразу здесь разместим?
Кстати! А что это моя наглая и
говорливая нечисть ведет себя не как обычно? Что не так?
Именно этот вопрос я и задала ей.
— Эй, подружка. Ты что притихла? Все
в порядке? — Я протянула руки, чтобы она перелетала с плеча
Джерзога ко мне.
— Все халосо. — Перелетев ко мне на
руки с плеча Джерзога, она устроилась и вдруг одной лапкой
погладила меня по щеке. Очень осторожно, чтобы не поцарапать. — Я
свою феетьку в обидю никому не дамь, не бойся. И длакономузей насых
тозе.
— Что не так? — шепнула я ей.
— Тю́ю. Я тю́ю сьто-то
интелесное.
— Чуешь? Расскажешь?
— Потомь. Клалотька, я с ольками
будю. Холосо? Плисмотлю за зеененькими. Я зядная тозе, не хотю
делиться. Мы, фейки, вообсе зядные девтенки.
— Джерзог, — позвала я самого
молодого из своих следопытов. — Головой за нее отвечаете.
— Есть, вождь! — ответил вместо парня
Базетог.
Знаками принадлежности для мужчин
оказались ошейники. Это было бы смешно, если бы не было так
печально. Я задумчиво рассматривала то, что мне вручили на подносе,
и злилась. Жутко злилась. Потому что это унизительно как для моих
спутников, так и для меня.