- Какое? - спросил Макс, несколько удивленный и плохо понимая, что может попросить Джордж, кроме денег.
- Мне нужны все самые подробнейшие записи о твоем состоянии, видео и так далее. Твой случай, если ты встанешь, уникален. Потому что действие лекарства рассчитано на три месяца. Дальше мы после ряда испытаний всегда отказывались от продолжения эксперимента. Я сделал это с тобой только по огромной просьбе Кесси. А тут получается, что прежние исследования, что после четвертого месяца никогда никаких изменений не может быть в корне неверны.
- Я согласен, - не задумываясь, сразу ответил Макс. – Но вы помните мое основное условие? Кесси не должна знать обо мне! У меня, кстати, теперь новое имя.
- Я понял, - произнес Джордж и вздохнул, и Макс услышал нотки раскаяния в его голосе, от того, что он фактически предает девушку.
- Не переживай, я расскажу ей о себе, но только тогда, когда наш эксперимент закончиться положительно, - тоже перейдя не «ты», уверил он его.
- А если ты не встанешь? – спросил Джордж, высказывая страхи Макса вслух.
- Тогда она просто не будет портить себе жизнь, мучаясь с инвалидом, потому что не узнает, - сухо ответил Макс, и доктор увидел железную решимость молодого человека отпустить Кесси, несмотря на то, что чувствовал к ней сам.
- Когда начнем? – спросил тогда он у своего «нового» пациента.
- Я готов хоть сейчас.
- Отлично, - кивнул доктор, - тогда я выпишу направления на несколько анализов и обследования, и после этого начнем.
- Конечно, Джордж, - ухмыльнулся Макс, - у меня теперь куча времени для этого. Так что буду стараться на все сто.
- Надеюсь, что будешь, - в тон ему ухмыльнулся Джордж, невольно проникаясь к молодому человеку еще большей симпатией.
С этого разговора потекли мучительные месяцы восстановления и реабилитации. Доктор предложил сложнейшую и насыщенную, совершенно изнуряющую программу, при этом, не давая никаких поблажек и обещаний и не делая прогнозов. Он только постоянно напоминал Максу, что тот сам захотел встать, а для этого нужно упорно работать. Но напоминаний, а тем более мотиваций и не требовалось. Макс сам как сумасшедший, со свойственной ему упертостью, выполнял требования и предписания Джорджа, а порой и больше, что в его случае могло наоборот привести к ухудшению. Тот даже устал притормаживать парня, который как локомотив настырно стремился к своей цели. Джордж поражался силе воли и выдержке Макса, понимая, через какую боль и нагрузки тот проходит, но видел, что иначе парень просто не может и не умеет.