Я обмерла, ощущая, как горячие мурашки разбегаются от затылка, который аж покалывало от ощущения близости синеглазого бога. За неимением лучшего занятия, мозг решил проанализировать его акцент — немного британского, самая капля, сверху немного рычащих «р», но не таких твердых, как у русских и итальянцев. Кто же ты, таинственный незнакомец? Из какой хотя бы части света?
— Да, они были большими фанатами древнегреческой мифологии, — я встретила море в его глазах и, задохнувшись, сделала слишком большой глоток шампанского.
Закашлялась… И это, увы, привлекло внимание хищников, бродящих за пределами нашей поляны с костром.
— О, я смотрю и Фролова не пропустила конференцию! — вот этот голос я точно никогда больше не хотела слышать. — Как удачно, что ты тоже здесь… одна. Вечерком заскочу побеседовать. Наедине.
Больше всего на свете мне хотелось зажмуриться и спрятаться за чьей-нибудь сильной спиной. Но Руслан приближался неотвратимо. И смотрел прямо на меня, хоть и говорил по-английски, соблюдая правила этикета. Или просто хотел, чтобы было побольше зрителей моей слабости? Запаниковав, я вцепилась в стоящего рядом Ника. Обняла обеими руками его локоть, прижалась всем телом. Он с изумлением смотрел, как я все больше на нем висну, и я просто воочию видела, как стекла его очков отражают два огромных неоновых знака вопроса.
— Прости, у меня ревнивый мужчина, он не разрешит нам оставаться наедине! — выпалила я по-русски, чтобы не позориться перед всеми, кто на нас смотрел.
Сжала локоть Ника сильнее — ну подыграй же мне!
— Конечно нет, — твердо сказал он, обвивая рукой мою талию и прижимая ближе. — Ариадна моя девушка!
Правда, я забыла про еще одного человека, знающего русский язык, в этом зале. Глаза цвета глубокого синего моя сверкнули, сочные губы бога на мгновение поджались. Он смотрел на нас как-то странно, словно бы с недоверием. Будто знал, что мы врем. И это было плохо. Что нас выдало?
Ник неспешно склонил голову и увел меня в сторону, покидая кружок людей, где оставался Руслан.
— Фролова, что происходит? — прошипел он, наклонившись ко мне, когда мы отошли подальше.
Со стороны это наверняка выглядело очень мило — обнимашки и перешептывания. Только железная рука, стиснувшая талию обручем, не позволяла мне обмануться настроением начальства.