Преодолевая отвращение и
подавив рвотный рефлекс от предстоящего действия, я засунул в рот
ещё тёплое средоточие и проглотил его, заталкивая в рот меридианы и
энергоузлы. В процессе меня пару раз чуть не вырвало, но всё же я
справился с этой задачей.
Откинув тушу зверя, я, не имея
больше никаких сил, опустился на влажный мох и закрыл глаза. Больше
я не мог двигаться, да и дышал с трудом. Тело стало ватным и
тяжёлым.
Теперь оставалось только ждать.
Я не знал, что должно произойти, но надеялся лишь на то, что не
просто так оказался в этом мире и смогу выжить. Я не собирался так
просто сдаваться после первого же сражения с серьёзным противником
и тем более не хотел умирать. Не сейчас.
Вдруг внутри возникла такая
острая боль, будто меня сейчас разорвёт. Будто кто-то сжал мёртвой
хваткой все мои органы и пытается убить меня изнутри. Это внутри
меня взбунтовалась духовная энергия, которая стала выходить из
средоточия Лазурного змея, поглощённого мной.
Даже после смерти зверь не
хотел подчиняться мне и сопротивлялся, как мог. Не в силах
сдерживаться, я заорал так, будто хотел вместе с криком изгнать
раздирающую меня боль. Но я не мог сдаться и дать ему победить
себя, чтобы какая-то мёртвая змеюка одержала надо мной верх – не
бывать этому!
Сконцентрировав свою духовную
энергию в области груди, я попытался направить её в нужное русло и
обуздать ту энергию, которая сейчас появилась в моём теле, подавить
волю зверя, которая продолжала сопротивляться мне.
Энергия, высвобождающаяся из
средоточия зверя, пыталась атаковать меня и мою духовную энергию,
словно змея, но я преобразовал её в копья, вкладывая в это всё
понимание своего пути оружия и все знания, полученные Сореном на
пути возвышения. Зверь просто не мог получить понимания таких
сложных концепций, но его воля к жизни была не менее сильной, чем
моя.
— Я сильнее тебя! Тебе меня не
победить! — яростно заорал я, прижимая руки к груди.
Внутри моего тела разразилась
самая настоящая битва энергий, и я настолько отдался этому
процессу, что ничего не замечал вокруг. Сейчас на меня мог бы
напасть любой лесной хищник, и я бы этого даже не заметил. Более
того, даже эта внутренняя борьба ускользала от понимания разума. Я
не понимал, как это делаю, но моя воля была крепка, и я собирался
биться до конца, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой
жизни.