Правда, я что-то не подумал и
не стал им объяснять свои действия, но дети даже не думали
возражать против остановки и расспрашивать меня, впрочем, и
помогать они тоже не спешили. Для них я, наверное, вообще был
странным охотником-практиком, который вдруг решил им
помочь.
Поужинали мы оставшимся у меня
мясом, приготовленным ещё в обед, и сухарями из всё тех же не
слишком многочисленных запасов разбойников. Пусть и не совсем
подходящая для детей еда, но тем не менее они все были деревенскими
и не слишком привередливыми. Да и с учётом, что они меня
побаивались, то никто даже не подумал сказать мне что-то
поперёк.
Уставшие дети без возражений
заползли в шалаш и вскоре тихо засопели. Вот что значит не
городские жители – и такое восприняли хорошо, а ведь я внутренне
опасался, что придётся их уговаривать это сделать.
Сложно это – с детьми возиться,
но и бросить я их не мог. Не только потому, что сам бы так никогда
не поступил, но в этом мире ещё и присутствовало Небо, которое было
чем-то вроде невидимого судьи и арбитра. И если поступать так, как
не достойно вести себя практику боевых искусств, то моё развитие
может застопориться, как, собственно, и было с Сореном до моего
появления. А ведь парень просто завидовал темпам роста остальных
своих родственников.
У него было столько
возможностей и при этом Сорен не нашёл ничего лучшего просто как
завидовать. Мне в этом плане его сложно было понять, даже несмотря
на все доставшиеся от него воспоминания. Единственное, что меня
радовало, что благодаря этому самого Сорена никто из родственников
не видел, а значит, при встрече с ними всегда моё поведение можно
списать на взросление и переосмысление жизни. Это если они вообще
будут задаваться подобными вопросами.
Скрестив ноги, я сел поодаль и
принялся медитировать. Как всегда после боя я прокручивал его в
голове, отмечая все совершённые мной ошибки.
Драться с опытным практиком
было не то же самое, что бороться со зверем. Практик был гораздо
умнее и хитрее любого животного. С учётом же того, что у многих
могла обнаружиться целая коллекция вспомогательных артефактов, то
бой становился ещё более непредсказуемым и опасным.
Благодаря медитации, я
отчётливо видел со стороны те моменты, когда он чуть не поджарил
меня. Это было так близко и так опасно, что даже сейчас у меня
побежали мурашки по спине и невольно сжались кулаки. И ведь я даже
в те моменты не чувствовал, насколько смерть была близка ко мне.
Вот что значит адреналин и азарт битвы, наверное, даже хорошо, что
в те моменты я не обращал на это внимания, а то любое промедление
гарантировало бы мою смерть.