Пока я допивал воду из обычного граненого стакана и потихоньку
приходил в себя, женщина уже кому-то звонила по телефону, явно
волнуясь и постоянно поправляя край пышной прически. Точно такую же
носила в молодости моя мама. Меня вдруг осенило: а что, если этот
Матвей - какой-то мой дальний родственник? Троюродный дядя,
например. Бывает же такое, что дальние родственники оказываются
очень-очень похожими друг на друга. Да, зря я особо не обращал
внимания на фотографии родных в семейном альбоме и торопливо их
пролистывал, когда видел лицо какого-нибудь дяди Пети, которого
никогда в глаза не видел. Вот зачем, оказывается, нужно знать свое
фамильное древо.
Краем уха я слышал разговор дамы, очевидно, с кем-то из
руководства.
- Николай Васильевич, тут к Ремизову пришли. Родственник. Ну, к
парню, которого недели две назад привезли после ДТП на
Кутузовском... Да, хорошо. Да, попросила его подождать. Плохо
мальчишке стало от новостей, дала воды. Молодой совсем. Сидит тут
на лавочке, белый весь. Жаль его.
"Как Склифосовский!" - вдруг промелькнуло у меня в голове. -
"Тот тоже был Николаем Васильевичем". Внезапно на ум пришел сериал,
который крутили не так давно. Минут через десять появился хмурый
высокий лысоватый мужчина в очках, тоже в белом халате, который с
усталым и озабоченным видом кивнул сотруднице регистратуры, как-то
чересчур долго и внимательно смотрел на меня, а после -
спросил:
- Вы родственник Ремизова?
Я кивнул. Врач продолжал пристально и задумчиво смотреть на
меня. Его лицо выражало крайнее удивление.
- Невероятно! Одно лицо...
- Что, простите?
- Да так... Извините, я о своем. Пройдемте.
Я двинулся вслед за врачом по длинному коридору. Хотя моя голова
и была забита мыслями об услышанной новости, я все же оглядывался
вокруг. Государственная больница восьмидесятых мало чем отличалась
от современной. Те же стены, покрашенные в нейтральный цвет, тот же
запах столовой, лекарств, хлорки и чего-то еще... Еще учась в
школе, я как-то загремел в больницу с аппендицитом и провалялся там
больше недели. Типичная больничная безрадостная атмосфера:
капельницы, уколы, каша на воде, усталые замученные
медсестры...
Мимо меня на каталке провезли парня без ноги, видимо, после
операции. Лицо его было мертвенно-бледным. Рядом шли люди в белых
халатах. Медленно проковыляла на костылях девушка с перебинтованной
головой. У какого-то кабинета терпеливо дожидалась своей очереди
старушка с костылями и документами в руках. Другая женщина - с
заклеенным глазом - пыталась с боем и скандалом прорваться в
кабинет.