– Тебе пора, Илюш, – отмахивается Света, игриво набрасывая атласный халатик.
– И ты ничего не скажешь?
– Я так скажу: это личное… Все, что Ева делает – мелкая месть обиженной женщины. Уж не знаю, какие у вас были отношения… – она медленно глотает красное вино из бокала и потягивается, как сытая кошка.
– Никаких, – твердо отвечаю любовнице.
– От «никаких» не появляются дети, Илюш. Разбирайся теперь сам, нужно ли оно тебе? Ты вольная птичка, Богданов. Сумеешь ли все это терпеть? Капризы и горшки, сопли, температуру, кислое лицо уставшей жены.
– Свет, я лишь хочу общаться с сыном. С его мамой мы можем сохранить дистанцию. Тем более, у нее есть другой человек.
– Тогда цветы, шампанское и игрушку сыну, Богданов. Вперед, Илюша, на подвиги.
Света спешно выпроваживает меня. В наших отношениях давно установились правила: никакой ревности, капризов и обязательств. Никаких чувств и выяснения отношений, только секс. Бросаю взгляд на часы, раздумывая, как поступить? Решаюсь позвонить Санычу. Несмотря на выходной день, помощник отвечает быстро.
– Саныч, нужен совет, – начинаю без прелюдий. В динамике слышатся звуки телевизора, голоса и детский смех. – Как думаешь, поехать к Еве? Прошло несколько дней с моего последнего визита. Считаешь, она…
«Она уже успокоилась?» хочу добавить, но Александров меня опережает:
– Поезжайте, Илья Владимирович. Можно ведь по-хорошему… Купите мальчику машинку на пульте управления, бабе цветы и… В общем, думайте головой, а сердце на время отключите.
Благодарю Сана за совет и выезжаю из двора Светы. Небо раскрашивают в крапинку желтые крупинки звезд, теплый ветер шевелит траву и верхушки деревьев. Интересно, как такие вечера проводят в нормальных семьях? Что делают? В моей семье был вечно пьяный отец и битая мать… Грязный дом и картошка на обед. Голод, подработки с десяти лет и издевательства ровесников. Их плевки и надменные взгляды, обидные слова: «Ты никто. Бомж, ничтожество, пустое место…». Я никому не пожелал бы такого детства и всегда клялся невидимому богу, что мои дети будут жить по-другому… А вышло вот так – мой сын растет вообще без меня. Меня вычеркнули без права реабилитации, как… грязного бомжа или алкоголика. Надавив на больную, тщательно скрытую в сердце мозоль собственной неполноценности. Как же долго я вытравливал ее из себя! Учился на отлично, читал в школьной библиотеке все, что можно было. А в девять лет пошел в бесплатную секцию по боксу, чтобы бить в нос тех, кто смеет называть меня никем…