«О, да! Я такая! Всегда выглядела младше своего возраста и красотой своей гордилась. Вон, даже зеленый мужик оценил, между прочим!»
— Это ты к чему? — грубо перебила недовольным тоном.
— Морница ее чуть не слопала. Жалко стало бедняжку. Впервые по ту сторону зашла. Похоже, не из нашего мира. Спасти то вроде успел, а вот то, что искал — не нашел, — тяжело вздохнул охотник. — Времени не хватило.
— В следующий раз не будешь на всяких заблудших девиц заглядываться, — прыснула ядом гадюка.
«Ага! На тебя смотреть только и надо! Мечтай, курица!»
— Если я с кем-то и буду… — осекся и мотнул головой, будто бы сбрасывая наваждение. — Ты же знаешь мои принципы. Не волнуйся. Меня другое беспокоит… — не успел договорить, как впереди показались рыночные ряды с лавками и бодрыми торговцами, выглядывающими первых покупателей.
— Господин, сюда! Мои ножи лучшие в Торлуке!
— Госпожа, взгляните на эти ткани, они оттенят вашу красоту.
— Сюда, господин. Сюда! — от посыпавшихся с разных сторон воплей зазывал у меня зазвенело в ушах.
Достал один визгливый до такой степени, что я с рыком прыгнула на него, лапами опрокидывая навзничь. Мужик еще упасть не успел, как в воздухе резко завоняло.
— «Да, тьфу на тебя, засранец!» — состроила обиженную рожицу, и лапой, незаметно, уронила на него пузыречек с соседней витрины.
Склянка, естественно, разбилась, распространяя еще более противный и приторный запах. Такой резкий, что забился глубоко в нос, вызывая нестерпимый зуд. Я чихнула один раз, второй, и поспешила убраться подальше от этих рядов.
Первый страх у соседей визгливого неудачника прошел, и теперь они вовсю гоготали, пальцем тыкая в желтое пятно на штанах и громко обсуждая происходящее. Мои-то уже в соседний ряд свернули, а я задержалась, так что поспешила смыться, пока крайней не сделали. Бояться-то мне нечего, любого на куски порву играючи. Но я ж не убийца! Только в целях самообороны и защиты жизни.
В хитросплетении узких проходов я умудрилась потеряться! Запах моего человека четко вел по следу, но в этой толчее попросту невозможно быстро двигаться! И это, учитывая, что от меня шарахались в стороны и тыкали пальцем. Неуютно, знаете ли, когда тебя обзывают тварью и поганью из Пустошей. А тут еще какие-то мальчишки принялись кидать камнями. Мне не больно, но… Разве я давала повод так с собой обращаться?