Такие картины никак не повышали
моральный дух армии, а черные слухи преувеличивали беды в десятки
раз. Среди нижних чинов нарастало недовольство, да и офицеры
начинали роптать. Дисциплину пока поддерживать удавалось, однако
решительно невозможно было представить весеннюю кампанию с таким
снабжением и обеспечением.
Деникин тяжело
вздохнул.
Третий год войны тяжело
отражался на боеспособности русской армии. Нет, с обеспечением и
снабжением войск дело потихоньку наладилось и, по крайней мере,
там, в России, уже припасено достаточно снарядов, патронов,
обмундирования и есть надежда, что весенне-летняя кампания пройдет
без того надрыва, с каким приходилось воевать в первые два года
войны. Но с отходом в прошлое беды с обеспечением армии неумолимо
наступала новая беда - катастрофический кадровый голод. Боевые
кадровые офицеры гибли, на их место приходили призванные офицеры
запаса, спешно заполнялись вакансии в офицерской и унтер-офицерской
среде из лиц, имевших малое касательство к войне, не имевших опыта
и представления о боевой работе, о необходимости и способах
поддерживать дисциплину, о многом другом, без чего даже хорошо
вооруженное войско скорее будет напоминать вооруженную, но
малоуправляемую толпу.
И если на фронте дисциплину хоть
как-то удавалось поддерживать, то о настроениях в тыловых частях
разговоры ходили самые нехорошие.
И главное, чего быть может и не
видели из окопов, но что было хорошо заметно с уровня командующего
корпусом - что-то неладное творилось в верхних эшелонах власти в
стране. И все чаще звучало страшное слово -
"измена".
Генерал хмуро отодвинул бумаги.
Вот как можно говорить о победе в войне, если на всех уровнях
военной и гражданской жизни царит такая неопределенность и ощущение
грозных перемен? Причем, не просто каких-то абстрактных перемен, а
перемен всеобъемлющих и не было никакой возможности сказать, во что
все выльется в итоге.
Деникин вспомнил свою недавнюю
встречу со специально приехавшим к нему генералом Крымовым Два
генерала имели приватную и очень обстоятельную беседу о сложившемся
положении на фронтах и в стране в целом. Крымов рассказывал о
настроениях в верхах, о явной измене со стороны Императрицы,
которая передает все секреты и планы немцам, о засилии немцев на
многих командных постах в армии, о неспособности Государя твердой
рукой вести страну к победе, о необходимости принятия самых
решительных мер для оздоровления России.