- Его высокоблагородие вызван к
командующему и в настоящий момент отсутствует в расположении
полка.
- А остальные
офицеры?
- Вон там, - Макшеев указал в
глубину здания. - Совещаются.
- Совещаются? - Кутепов
хмыкнул.
Действительно, группа офицеров
стояла кружком и возбужденно что-то обсуждала. Подошедший полковник
поинтересовался у стоявшего среди них штабс-капитана
Элиота-старшего.
- Почему вы здесь,
господа?
Тот как-то смущенно помялся, но
все же ответил:
- Да вот, господин полковник,
решаем, как нам быть дальше...
Кутепов
кивнул.
- Похвально-похвально. Но
позвольте спросить, почему вы здесь, а не со своими ротами? Что
подвигло вас бросить своих солдат в столь сложный
момент?
Офицеры озадачено переглянулись,
а все тот же Элиот-старший ответил растеряно:
- Так, господин полковник, там
же полковника Богданова уже закололи, и мы
подумали...
- Напрасно, господа, напрасно.
Извольте немедленно прекратить всякие дискуссии о текущем моменте и
вернуться к исполнению своих обязанностей. Только ваше присутствие
среди подчиненных вам солдат, ваша решительность и твердость,
сможет сохранить хотя бы остатки дисциплины и удержит их от измены
присяге и воинскому долгу. Выполняйте, господа
офицеры.
К Кутепову вновь подбежал
поручик Макшеев.
- Ваше высокоблагородие! Там за
вами прибыл автомобиль из Градоначальства! Вас немедля требует к
себе командующий Петроградским военным округом генерал
Хабалов!
Полковник хмуро поглядел на
стоящий автомобиль и, кивнув Макшееву, отправился в сторону
машины.
*
* *
ГДЕ-ТО В НЕБЕ МЕЖДУ
ГАТЧИНОЙ И МОГИЛЕВОМ. 27 февраля (12 марта) 1917
года.
Четыре винта «Ильи Муромца»
молотили воздух. Летим уж часа два. Курить хотелось неимоверно.
Удружил мне прадед с этой вредной привычкой. Хорошо хоть грохот
двигателей и отсутствие компании избавляли меня от необходимости
вести беседы, играть роль Великого Князя или как-то иначе
отвлекаться от главного.
Итак, я - Романов Михаил
Александрович, 38-ми лет от роду, холост, беспартийный, не имел и
не состоял, не женат, детей не имею, майор ВВС в запасе,
руководитель московского медиа-холдинга, ясным днем 2015 года, во
время экскурсии по Гатчинскому дворцу, имел неосторожность забрести
в знаменитый Грот Эхо и там, непостижимым для меня образом, мое
сознание перенеслось в год 1917 от Рождества Христова, в ранее утро
27 февраля. И пришел в себя я уже находясь в этом теле – теле
своего прадеда, Великого Князя Михаила Александровича, так же,
разумеется, Романова, в коем теле я и прибываю вот уже несколько
часов, спасаясь от предопределенной трагической судьбы, уготованной
мне Февральской революцией, происходящей в эти часы в
Петрограде.