Петрович опустил планшет и насмешливо посмотрел на Николая.
– А чего не явился-то?
— Да так…
Николай действительно хотел купить дом в пустой
деревне. Поначалу это казалось хорошей идеей — устроить себе
зимовье вдали от всех. Семьдесят с лишним километров от города по скверной
дороге. Красота. Туда и летом-то никто не заглядывал, что уж говорить про зиму.
Там можно было не прятаться и чувствовать себя свободно. Плюс, дом — это
не квартира на шестнадцатом этаже, никаких тебе специфических коммунальных
проблем, никаких замерзающих труб.
Но в последний момент от этой затеи пришлось отказаться.
Слишком подозрительной выглядела его покупка в преддверии
зимы.
— Понял, что
привлекаю внимание.
— Да… Привлек! –
Петрович убрал планшет обратно за спинку кресла.
— А почему же они
меня сразу не взяли?
— А зачем? Одни хлопоты. Они убедились, что ты «шатун», или
еще убедятся, и как солнышко припечет, как все эти «мумии» оттают, вот тогда за
тобой и придут! «Извольте господин Каминский, на вакцинацию!»
— Я вакцинирован, – мрачно сказал Николай.
— Я знаю, –
прищурился Петрович. – И поэтому у тебя будет две дороги, знаешь ли.
— Я в курсе про этот
выбор.
— Ну да… Конечно. Мы
все в курсе. Вот и давай вернемся к нашим баранам! Я о правильности и
справедливости! Если ни служба у «ловцов», ни оздоровительные учреждения
тебя не устраивают, то, может быть, есть какой-то другой путь?
Петрович бросил окурок на пол и придавил его каблуком
ботинка.
— И я не имею в виду
трусливое прозябание в засраных квартирах.
— Ну, почему же,
засраных, – машинально возразил Николай.
— А куда ты в туалет
ходишь? – хохотнул Петрович.
— В туалет. Как всегда.
— Да ну? Так
водопровод же не работает?
– Ну, я топлю снег с крыши, грею, горячей умываюсь и смываю
потом.
— И трубы не
замерзают?
— Вода же горячая. И
для профилактики время от времени заливаю туда кипяток.
— Вот ведь! –
всплеснул руками Петрович. – Так мы и живем. Все продумали, все просчитали! И
как воду согреть, и как говно свое подальше от себя смыть, и как всю зиму из
своей норы не вылазить. Лишь бы не вылазить! Не высовываться. Авось пронесет
беду мимо.
Петрович вздохнул, и его насмешливый тон стал серьезным.
— Запомни, Шатун, не
пронесет! Ваше сопливое поколение хреново учило историю в школе. Иначе бы вы
знали, что беда, явление общее. Мимо она не проходит. Как не прячься. Как ни
надейся отсидеться. Так-то, Шатун!