О тех скрывающихся, кому не повезло попасть в руки закатников, больше никто ничего не слыхал. Если сам процесс купирования был известен и прошедшие через него возвращались к какой-никакой прежней жизни, то информация о судьбе пойманных скрывающихся и по сей день полнилась слухами, предположениями и домыслами.
Говаривали, что и мужчины, и женщины становились рабами Заката, теми несчастными, что производили артефакты для широкого использования, вкладывали в них всю силу до последней капли и умирали вскорости, не выдержав постоянного опустошения собственных ресурсов.
Сказывали, будто из женщин с сильным даром закатники вытягивали силу искусственным путём.
Передавали шёпотом из уст в уста, что каждого скрывающегося превращали в часть огромного источника, откуда черпали силы магистры.
Где в тех слухах правда, никому в точности не ведомо, но едва ли страх перед багрово-чёрной обителью Заката, панический, иссушающий многих скрывающихся, был столь уж безоснователен.
Кричащую, сопротивляющуюся служанку уводят из залы двое подручных магистра Бенни и он сам, замеченный мною лишь издалека, мельком. По настоянию Стефана я стараюсь не реагировать на крики, не смотреть в сторону закатников, не думать об участи служанки. Мне нечего возразить, я не решаюсь спорить – я сама в уязвимом положении, я застыла на грани, тонкой, хрупкой, за которой с равной долей вероятности может начаться и падение в пропасть, и подъём на вершину. Приходится стискивать зубы, опускать глаза и выбирать: совершенно незнакомая мне девушка или Лия.
Совершенно незнакомая мне девушка или я.
Рассветники заняты назначенным рыцарем девы жребия, тем вторым мужчиной, что был подле Лии. Его обвиняют в нарушении устава ордена Рассвета и обетов, данных ордену, Четырём и императору, и он смиренно позволяет себя увести. Стефан бросает на меня быстрый взгляд и тоже ничего не говорит, не возражает. Понимаю, что причина во мне. Даже император не вмешивается без нужды во внутренние дела ордена, не суть важно которого, особенно если дела эти не противоречат законам Империи.
Особенно если только что суженая императора, никому прежде не известная фрайнэ, использовала силу на глазах представителей обоих орденов. Быть может, в тот момент рассветники, в отличие от магистра Заката, не уразумели толком, что происходит, почему и какова моя роль, но следы на моих руках они видели распрекрасно. Как и то, что спустя несколько минут белые дорожки исчезли.