Когда рассвело, я отправился на поиски коня и вскоре наткнулся на его тушу. Волки напали на него и загрызли, хотя и не успели еще обглодать. Положение становилось угрожающим. Продвигаясь пешим ходом, я рисковал разделить судьбу Смарагда. Для защиты у меня был лишь охотничий кинжал: ружье осталось у Леддера.
А еще я был страшно голоден. Жажду утолил из ручья, нашел немного ягод, но они лишь раздразнили пустой желудок. Шел еще несколько часов, пока не выбился из сил. Бриз, такой же голодный, как и я, смог задавить камышника. Я запек птицу на костре, обмазав глиной, и честно поделил пополам.
Неужели леса в Дюстервальде настолько огромные? Или дьявол сбивает меня с пути? Я слышал о таких вещах. Человеку кажется, что он идет по прямой, а на самом деле забирает в ту или иную сторону и начинает описывать круги, пока не погибнет от голода, жажды и потери сил.
Снова начало смеркаться, когда Бриз вдруг насторожился и сделал охотничью стойку. Я думал, что он почуял дичь, но пес с лаем бросился в густые заросли молодого ельника, опутанного колючими плетями черноягодника.
Показалось – или за ними белая стена?
Колючки рвали одежду, впивались в кожу, но вскоре я убедился, что иду к большому белому замку. Откуда он здесь, в самой глуши?
Да это же старая пограничная крепость! Когда-то Бермейер граничил не с Дюстервальдом, как сейчас, а с крошечным королевством Боргенбрау, которое длинным узким языком вклинивалось между нашими государствами. Когда Дюстервальд присоединил соседа, крепость оказалась в глубине его территории.
И ведь кто-то жил в ней! Принюхавшись, я почувствовал запах дыма и человеческого дерьма.
Спасен! Благодарение небесным силам!
Продираясь сквозь заросли вокруг стены, я едва не свалился в отхожий ров, над которым нависали нужники, - оттуда и несло. А раз есть дерьмо, значит, есть и люди, его производящие. И еда у них тоже есть. А главное – они могут продать коня и показать дорогу. Денег с собой у меня не было, но зато были украшения. О том, что я принц из Бермейера, говорить, пожалуй, не стоило.
Продвигаясь вдоль отхожего рва, я оказался у ручья, который промывал его от нечистот. Перешел по шаткому мостику из двух досок и остановился у ворот. Они были заперты, а вот низкая врезанная в них дверь, к моему удивлению, подалась под рукой и впустила меня в заросший травой двор.