Пашка наклонился было, но мужчина
показал глазами на второе тело, чуть дальше - люди, бредя словно
сомнамбулы, обходили его.
Девчонка. Молодая совсем, лет
восемнадцать, не больше. Легкомысленный сарафанчик в цветочек,
голубенький... и красный на груди. Русые волосы растрёпаны, широко
распахнутые глаза глядят... уже не глядят в небо.
Тело было невесомым, даже легче, чем
у лопоухого Петрухи. Ухватив за подмышки, Пашка легко снёс его с
дороги, примостил в кювет. Сел рядом на склон, отстранённо
посмотрел на руки, испачканные кровью, смешанной с пылью. Проведя
ладонью по лицу, закрыл девчонке глаза. До боли сжал виски.
У этих не будет даже могилы. Некогда
- и некому.
Третий. Всего третий день войны. Для
меня - вообще первый и неполный. А кажется - прошла уже целая
вечность...
Он вытер ладони о бриджи и встал.
Дальше. Вперёд.
Перелесок. Опять поле, метров двести.
Впереди ещё один перелесок.
А гул слышен - всё тот же.
Канонада... Где мы хоть находимся?
Оп-па... Это что? Неужто наши???
Пашка бессознательно ускорил шаг,
виляя меж бредущими гражданскими, потом почти побежал, придерживая
бьющий по боку приклад бесполезной винтовки. Вон они, бойцы - прямо
меж деревьями, отрыты брустверы, кое-как замаскированные ветками,
несколько человек у дороги - с винтовками, подгоняют беженцев...
Неужели та самая долгожданная линия обороны?
- Ребята... - Пашка с трудом пытался
отдышаться, - кто главный?
Обросший щетиной, но достаточно
молодой боец в гимнастёрке с полуоторванным рукавом и халхинголке с
незастёгнутым кожаным ремешком махнул рукой куда-то назад:
- Младший лейтенант, артиллерист...
ищи, он у моста.
У моста? Значит, долгожданная
переправа... и линия обороны.
Перелесок оказался узеньким - и
полусотни метров не будет. Дорога вывела на берег не особо широкой
речушки, изгибавшейся затейливым зигзагом, что называется - по
десять поворотов на версту, и дальше шла на мост.
Мост оказался не особо впечатляющим -
на первый взгляд и танк вряд ли выдержит. Деревянный и явно не
новый - скорее всего, до войны по нему и не ездило ничего тяжелее
полуторки, а сейчас шагали беженцы. Но мост-то важный, это даже
Пашка понимал - берега заросли камышом, тут и там обрывчики, хоть и
не высокие - но техника вброд не пройдет, даже если река мелкая. И
если фашисты выйдут на эту дорогу - а они выйдут, об этой дороге
они знают, раз уж по ней прошла полуторка с диверсантами - то мост
надо жечь к едрене фене.