Белая Гавань процветала под началом Мандерли, и Каледин решил
повторить её успех в Винтерфелле.
Неожиданно для самого себя, он оказался на пороге септы. Каледин
зашёл в широкий зал под высокими сводами и осмотрел витражи.
Искусная работа. Статуи выглядели идеально чистыми и
отполированными. Однако он не чувствовал магии в этом месте. Ни
единого намёка.
“Значит, не все боги реальны в этом мире?” — подумал он.
Мелисандра смогла привлечь его душу и вселить её в тело Джона
Сноу. С другой стороны, она могла быть просто сильным магом.
Сколько магов использовали свои таланты, чтобы создать культ?
Каледин вспомнил Маннимарко и его апофеоз… Плохой пример:
Маннимарко всё-таки удалось стать Богом Червей и Луной
Некромантов.
Что определяло некую сущность как божество? Порождала ли вера
божество или наоборот? Наличие чардрев — аэдрических артефактов
намекало на божественное начало в этом мире, но артефакты сами по
себе мало что говорили о своём источнике.
Каледин развернулся и покинул септу быстрым шагом. Он вёл войну,
у него не было времени рассуждать о вере. Боги в любом случае
делали, что хотели, и его размышления им были неинтересны.
“А вот война сама о себе не подумает”.
Он ещё немного побродил по городу и сам не заметил, как попал на
пустые улочки. Вокруг Каледины тут же откуда-то появилась четвёрка
мужчин в тёплых рясах. На лбах у них красовалась семиконечная
звезда.
— Язычник, покайся, — сказал один из них. — От нас сколько не
беги, всё равно не спрячешься.
— А вы вообще кто? — уточнил Каледин. Что они фанатики Семерых
он понял безо всяких слов, но откуда они вообще взялись на Севере?
Мандерли поклонялись и Старым и новым богам, уже один этот факт
подразумевал терпимость.
— Всего лишь праведные люди, — ответил ему другой фанатик в
рясе. — Покайся, отрекись от своих поганых идолов и прими свет
Семерых.
— А иначе?
В ответ фанатики достали дубинки с шипами. Какая красота.
Каледин тут же обнажил меч.
— Думаете, одолеете меня? — спросил он.
— Семеро подсобят, — хмыкнул один из них.
— И гнева Мандерли не боитесь? — удивился Каледин. — У него ведь
богороща есть.
— И до него очередь дойдёт, и до его поганого дерева, — сплюнул
фанатик. — От Семерых какими тропами на бегай, в каких тенях не
прячься, всё равно не убежишь.
— Занятно, — Каледин бросился в атаку.