Темнело – до
разгара белых ночей ещё почти месяц. Лес понемногу оживал ночными
звуками – где-то куковала кукушка, ухнула сова… Далеко-далеко
раздался протяжный вой, и Маша поёжилась.
Мишка, словно
угадав её мысли, встал и наклонил бутылку над прогорающим
костром:
- Пойдём-ка в
дом…
- Миш, это… волки?
– осторожно спросила Маша.
- Я не знаю, -
Мишка оглянулся на дом – сейчас он показался ему надёжной
крепостью. – Но я от отца слышал – у его коллеги по работе дом в
деревне, так у них там волки зимой даже собак со двора
утаскивали…
- Ой, - Маша
вскочила. – Это что, здесь?
- Нет, на другом
берегу… Деревня так и называется – Волково. Но всё равно, лучше
быть осторожнее, и дверь изнутри запереть – мало ли что…
Действовали быстро.
Залили костёр, на всякий случай завели велосипеды внутрь дома,
подсвечивая мобильником, заперли изнутри входную дверь на грубый
железный крюк. Потом занялись сеном – за полчаса перетаскали в
комнату приличную охапку, теперь можно без опаски ложиться на пол.
Сено было старым, но всё равно комнату наполнил приятный запах
сухой травы. Мишка расстелил поверх шерстяное одеяло, бросил свою
джинсовую куртку:
- Ну, вот и
постель… Ложись, а я с краешку пристроюсь.
Будильник Мишка
поставил на семь утра, но проснулся в половине шестого – от холода.
Было уже достаточно светло, в окна заглядывало солнце, но утренняя
прохлада ощущалась хорошо – тем более, избу давно не протапливали.
Маша спала, укрывшись осенней курткой чуть не с головой, и Мишка,
подумав, накинул на неё свою половину одеяла. Встал, потянулся,
отряхнул помятую одежду от сена – спали хоть и на одеяле, но сухие
травинки оказались вездесущими. Поднял с пола «хлопушку», сунул её
сзади за пояс.
Сквозь дыру в
потолке был виден чердак – проход, увы, так и не открылся.
Оглянулся на спящую
Машу, взял пустые пластиковые бутылки и, откинув крюк, вышел на
улицу.
Было достаточно
свежо, трава блестела от росы. Вот потому и холодно… Стараясь не
вымочить кроссовки, Мишка по более-менее утоптанным местам пошёл к
колодцу. Зачерпнул полное ведро воды, наполнил бутыли, умылся…
Удивился, насколько легко идёт коромысло колодца, словно ведро
совсем невесомое, потом обратил внимание на массивное
бревно-противовес – как-то никогда не задумывался о принципе
действия колодца-журавля.