Парень
поразмыслил.
- Похоже на то, -
согласился он. – Тот, в котором очнулся я, был совершенно целым и
запертым. А тот, в котором мы шарились на чердаке – заброшенный… Но
как можно быть одновременно в двух домах?
- Можно. Если один
из них – в параллельном мире, - торжественно провозгласил Даня.
- Чтоооо? –
одновременно вскинулись Мишка и Дарина.
- В параллельном
мире, - улыбаясь от уха до уха, повторил белобрысый. – Ну вы что,
будто книжек не читали, кино не смотрели! Дверь в другой мир,
понимаете? Нарния!
- Это… как
попаданцы? – неуверенно спросил Мишка. – Ну, там, в прошлое…
- Попаданцы из
книжек попадают именно что в прошлое своего мира, - пояснил Даня. –
Выигрывают войну и всё такое. А это – именно другой мир, раз в нём
иначе идёт время! Двадцать минут – за четыре часа! Точно
Нарния!
- И что, Дань? –
удивлённо спросила Дарина, похоже, всё ещё не веря в предположение
Даньки.
- А то!
Собирайтесь, поехали туда! Прямо сейчас! Но обязательно – фонарики,
верёвку, спички, и что-нибудь тёплое из одежды. Будем
исследовать!
- Без меня! –
решительно отрезал Мишка. – Хотите – пожалуйста. А я не хочу.
- Ну и как хочешь,
- легко согласился Данька. – Нам с Даринкой больше достанется,
правильно?
Дарина, похоже, не
разделяла Данькиного энтузиазма, но и отказываться не собиралась.
Они ушли, оставив Мишку одного на скамейке. Парень ничуть не стал
переживать, взял велосипед и уехал в парк.
Лишних приключений
совершенно не хотелось.
Данька появился на
следующий день к вечеру – позвонил Мишке и заговорщическим голосом
предложил зайти. Родителей дома не было, и белобрысый с гордостью
разложил на полу богатство – ту самую потёртую, но ничуть не ржавую
советскую каску с кожаным подшлемником на трёх заклёпках, немецкий
цилиндрический «термос» с противогазом и… Мишка аж потряс головой,
не веря глазам – обрез трёхлинейной винтовки.
- Ничего себе!
Можно посмотреть?
- Смотри, он не
заряжен, - милостиво разрешил Данька.
Мишка взял в руки
тяжёлый обрубок, укороченный сантиметров до пятидесяти, уверенным
движением открыл затвор – винтовку ему держать в руках приходилось,
в музее местных поисковиков была трёхлинейка, правда, совершенно
убитая и заваренная со всех концов. Этот же обрез выглядел
потёртым, но вполне рабочим, хотя на казённике стояла дата - 1914
год. Закрыл затвор, щёлкнул курком…