— Говорю сразу, я не ждала тебя, — сунув дубину в рюкзак и
закрыв створку на ключ, заявила Маша. — Просто задержалась.
Я улыбнулся. Врёт ведь и не краснеет. Явно ждала, иначе зачем
сидеть в запертом ларьке? Я показательно пошагал дальше, в сторону
дома. Она испуганно ускорилась и через минуту уже следовала в ногу
со мной. Я сделал вид, что не заметил. Засунул руки в карманы
новеньких брюк и продолжил путь в сторону нашей берлоги. Странно,
но этот гоблин рядом и впрямь становится мне небезразличен.
— Маш, я красивый? — задал я вопрос после десяти минут
молчания.
— Не знаю, — без энтузиазма отозвалась та, а затем была
вынуждена посмотреть на меня, ведь моя рука осторожно повернула её
голову в свою сторону. Глаза её бегло прошлись по моей новенькой
одежде. — Снова по набережным шастал в поисках чужой одежды? Тебе
не стыдно?
Губы мои невольно скривились. Я отпустил её скулы и
отмахнулся.
— Ладно, не обижайся, Кость. Я пошутила, — снова догнала она. —
Мы же договорились, что ты не будешь устраиваться на работу. Это
вредно для поступления в институт. Ты и без работы с Божьей помощью
до школьного выпускного добрался, у тебя ещё экзамены, куча
всего.
— Насчёт этого можешь не беспокоиться, меня отчислили.
— Чего?!
Этот хлюпик давно учёбу бросил, в школу он на выпускной попал
нелегально. Да, я мало знал о прошлом Константина Коршунова, но эти
факты врезались в память. В защиту скажу, ему искренне было стыдно,
но тупость брала верх.
— Я отчислен, родная. Полгода как, — усмехнулся я. — Но, знаешь,
это ничего не меняет. Смысла в дальнейшем обучении я не вижу.
Дворяне не должны обучаться с простым людом. Это загоняет в рамки.
Все знают, кто в будущем воспользуется школьным обучением и
устроится на приличную работу, а кто вышвырнет аттестат и продолжит
жить свою никчёмную жизнь.
— Неправда! — насупилась Маша. — Посмотри на меня. Я окончила
школу с красным аттестатом!
Я покосился на сестру. Медленно поднял бровь.
— Ладно, ты прав, — согласилась она, покачав головой. — Но
школа… Ты же даже не представляещь, чего мне стоило твоё
поступление.
— Представить действительно сложно, — не сдержался я, а затем,
заметив искреннюю боль в глазах Маши, посерьёзнел. — Эй, печенька,
всё будет хорошо. Вся прелесть прошлого в том, что оно —
прошлое.
— Ты издеваешься, или серьёзно сейчас говоришь? — остановилась
она, сжав кулачки. — Что будет хорошо, Кость? Что мне ещё нужно
сделать, чтобы ты, сволочь такая, за голову взялся?