Содержание письма многим поражало. О многом заставляло
задуматься. Восстановление в школе, приглашение в столицу. Парень,
который по сей день живёт в нищете, доедает крохи хлеба в попытках
выжить в этом мире, каким-то неимоверным чудом унаследовал Дар
далёкого предка, одного из Семи Великих Гвардейцев.
Что уж говорить о других членах семьи. Для всех эта новость
стала громом среди ясного неба.
Тринадцать лет она не видела внука. Имела массу возможностей
помочь, но не желала смотреть на него. Этот человек напоминал о том
страшном времени. Лидия не могла его простить. Но спустя столько
лет мучительных угрызений совести она так и не сумела оставить эту
историю в прошлом…
Эта фамилия снова возникла перед ней, напомнив о худших временах
в её жизни.
— Говорят, парень талантлив, — раздался голос за спиной
Лидии.
На кухню вошёл Марк. Старший сын Лидии и брат ныне погибшей
Елизаветы, матери Константина и Марии Коршуновых.
— Судьба порой даёт нам крайне ценные уроки, — спокойно
протянула старушка, убирая тарелку к другим. — Душа Великого
Гвардейца с самого детства боролась за свою жизнь, и сейчас она
выбрала человека, который сейчас проживает похожее.
— Скоро парень поступит в столицу, — подал голос Марк. — Я читал
протокол полицейских. Видел то, что было снято камерами
видеонаблюдения. Он изменился, матушка. Это не просто пробуждение
Дара, это что-то большее. Что-то, что обычному человеку не
постичь.
Рука женщины спокойно потянулась за очередной посудиной, и та
послушно скользнула в руки, будто её подали невидимой рукой. Лидия
закончила с помывкой и подошла к окну, взяла в руки фотографию
дочери и нежно прильнула к ней губами. Слёзы невольно потекли по
морщинистым щекам старушки.
— Прости меня, доченька. Прости душу грешную, — грустно
прошептала она. — Я не могла поступить иначе. Я должна была…
Марк поднялся со стула и подошёл к женщине, положил руку на её
худенькое плечо и посмотрел на фотографию.
— Сейчас важно другое, матушка. Отныне в нашем роду есть
одарённый наследник.
Женщина повернулась к сыну.
— Он не вернётся, Маркуша, — старушка вытерла слёзы, губы её
затряслись. — Они пережили столько боли. Невыносимой боли. Они не
простят меня. Нас вычеркнули из своей жизни.
— Мы не станем давить на парня. Не станем, матушка, — Марк
говорил спокойно, поглаживая старушку по голове. — Перестань лить
слёзы. В его жилах течёт кровь нашего рода, кровь Великого
Гвардейца. Лишь мы способны стать его опорой. Прошлое тем и
прекрасно, что оно — прошлое.