Бегала как маленькая девочка, разглядывая всё и боясь
прикоснуться. Детская искренняя улыбка озарила её милое лицо, когда
она оказалась в просторной ванной и включила тёплую воду. А я
смотрел на неё. Смотрел и невольно улыбался.
Мы выбрали себе комнаты на втором этаже, расположились в них и
собрались на просторной кухне, оборудованной самой новой техникой.
От холодильной машины до греющей за долю минуты еду коробки.
Светлана достала из холодильника бутылку пива и подняла её
ввысь. Видимо, уже успела пригубить. Уж больно улыбчиво
выглядела.
— За вас! — с этими словами она опустошила бутылку и
улыбнулась.
Утро в новом пристанище началось с усердной тренировки и
спарринга со Светланой. А продолжилось в моём ложе. Я, находясь в
полулежащем положении на своей просторной и мягкой кровати, смотрел
в огромный экран, висевший на противоположной стене, на котором
транслировали фильм под названием «День Великого Испепеления».
Смотрел и не мог поверить глазам. Настолько детальное и яркое
изображение, что кажется, словно стоишь там и смотришь на
происходящее со стороны.
Картина погружала в те трудные времена. В голодное детство, в
жестокость и смерти. Сюжет хоть и был далёк от реальности, но
казался безумно интересным. А когда я смотрел на главного персонажа
в фильме, — на Феникса, — невольно улыбался от идеализации героя.
Но быстро одёргивал себя мыслью, что Феникс на экране и в жизни —
две абсолютно разные личности.
— Восхитительно, — покачал я головой, с детским восторгом
наблюдая за тем, как экранизированный Феникс спасает девочку от
Демонов. — Ты помнишь эти времена?
— Кар-р, — кивнул дух огненного ворона.
Словом, сейчас он не был заточён в стеклянный шарик. Я выпустил
дух ворона из сосуда, позволив ему размять свои дряхлые костяшки.
Пернатый мирно сидел на моём плече и с таким же интересом наблюдал
за сюжетом картины. Сам же дух выглядел как простой старый ворон.
Только белый. Перья его не имели и намёка на чёрный окрас. Чёрными
были только клюв, ножки и огромные глаза.
На контрасте он смотрелся величественно.
— А ты ведь был единственным, кто протянул мне крыло помощи,
когда я задыхался в своём первом попадании в астрал, —
меланхоличным тоном произнёс я, бросая в рот чипсы. — Я тогда
совсем пацаном был, не выловил ни единого духа. Ты мне, можно
сказать, жизнь спас. Помню, после того похода я сменил множество
духов, обладал куда более могущественными, чем ты. Но с тобой связь
была прочна как эдемская сталь.