Пока автобус ехал по разбитой после зимы улице, Олег,
прижавшись лбом к холодному стеклу, смотрел на вывески
на фасадах и думал, где могла бы работать стерва
Снежана. Впрочем, кто знает, насколько отличается
её реальность? У нас она вполне может оказаться милой
домохозяйкой. Да и «свободный художник» Георгий вполне
может сидеть на заправке картриджей или заколачивать костыли
на железной дороге — если учесть, что в его
реальности даже не было Великой Отечественной...
День показался бесконечным. Головная боль, получив таблетку
анальгина, успокоилась, но на смену ей пришли
вялость и безразличие. Чуть не допустив по работе
серьёзный косяк, Олег немного собрался, но всё равно окончание
рабочего дня стало почти избавлением.
Заморосил мелкий, противный дождь. Первой подошла маршрутка,
а не автобус, и Олег влез в неё, чтобы
не мокнуть, хотя она делала приличный крюк —
от остановки до дома придётся пройтись. Уже трясясь
на колдобинах, парень подумал: а ведь зато маршрутка,
в отличие от автобуса, проедет мимо парка. Может...
зайти?
Будем считать, что это знак.
Дом маячил за деревьями. Невесомый дождь продолжал сеять,
и Олег ускорил шаг. Вот калитка... Дверь отворилась, стоило
поднести руку.
В доме было пусто и тихо — сейчас тут явно никого
нет, да и зуда не чувствуется. Может, оттого, что
рабочий день, и не у всех он короче
на час, как у Олега? Ну и хорошо, можно
осмотреть дом.
На кухне пусто, на столе — пустой противень
с остатками пригоревшего. А плюшек было много —
может, жирдяй-художник все сожрал? Чай нетронут. Олег взял свою
чашку, отпил — а чай хороший, даже холодный.
Ну, что тут у нас? В шкафчиках — тарелки, чашки,
блюда, в столах — кастрюли... Как в кухнях хостелов
или сдаваемых квартир. На раковине стоит бутылочка дешёвого
моющего средства, плита — обычная электрическая. Может,
приходить сюда готовить, раз за свет платить не надо? Ну,
на фиг. Не в этом дурдоме... Окна... Одно выводит
на реку, одно — в торец здания, в парк.
На потолке стилизованная под старину люстра-колесо
с лампами-свечками, выключатель... вон он, у входа,
сделан по-западному на уровне пояса. Большое зеркало
на стене.
Так, куда там поднимался художник?
Лестница наверх была довольно узкой — с вещами особо
не потолкаешься. Ступени, впрочем, не изношенные, хоть
Стас и датировал дом полутысячелетним возрастом.
На втором этаже — коридор с окнами в торцах,
по четыре двери с каждой стороны. Любопытно, Стас
говорил, что комнат семь... Олег толкнул первую дверь напротив
лестницы — не поддаётся. Вторая, правее... о, открылась.
Может, первую комнату занял художник?