– И чего хотел узнать твой Веревкин?
– Найти деньги, связи, артефакты.
– Обогатиться хотел паскудник… Так выкинь его в отставку, отвяжи
от семьи, и метку впиши в дело.
– Уже.
– Это чего это ты так поспешил? – даже немного смутился
Василий.
– Так Михаил его руки лишил.
– Ладно не жопы…
Василий покачал головой и добавил:
– Второранга съел. И отца съел, и Веревкина съел. Значит он и
сам – уже второй ранг?
– Вероятность высока.
– Как пить дать нычку с моровой пылью ему Петровские оставили в
резервации.
– Но нет худа без добра, теперь мы знаем совершенно точно, что
он человек Императора, – быстро проговорил Бранимир.
Зотов глаза на него выпучил:
– Ага, а еще от нашего имени человека Петра пытали! Бранимир –
это слабоумие сковало тебя!?
– Виноват, граф!
– Ладно… Все мы люди Императора. Найди головастого, того у кого
рот быстрее рук работает – как бы это странно не звучало. Чтобы
объяснить этому Михаилу, что мы к действиям Веревкина не имеем
никакого отношения.
– Надо подарок какой… Не с пустыми руками засылать же…
– Вот сам и придумай, чем одаривать – и со своих денег и дари.
Бранимир…
– Да?
– Не ошибись и в этот раз. Хватит уже. Это даже не смешно.
– Так точно, граф.
– Кого пошлешь?
– Горемыкина, граф.
Зотов задумался, вспоминая что за человек этот Горемыкин.
А затем полностью удовлетворённый, кивнул:
– Горемыкин – хороший вариант. Пусть быстрее отправляется. И
пусть возьмет «путеводную нить» догонит, пока Горский в
резервацию не вернулся… Мне кажется там он сразу уверенным себя
почувствует и отбиваться начнет, с Горемыкиным подерется. А здесь
не рискнет.
Я вбежал в «Бастион-выпечки» с адаптивным
щитом, закрепленным на левой руке, и потоком
ветра – на правой.
Но так и застыл, пару шагов внутри сделав.
И все замерли.
Наверное, видок у меня диковатый был… Выпученные глаза, грязный,
израненный, весь в крови. А я уже бить – убивать готовился, а тут
всю агрессию как высосали.
Дела-а.
Грабила «Бастион» – пятерка детей русалов и девица водяная.
У них один ржавый магобой на всю недобанду и пара холщовых
мешков для добычи.
С болезненными пятнами, худющие, кости всюду торчат; в лохмотья,
наряженные…
Очевидно от большой нужды на дело пошли.
У них глаза, что темные пятна, чешуйки золотистые вдоль скул,
губы синюшные, выражения лиц жалостливые. Сейчас хныкать
начнут.