– Приветствую, Воевода, – и пошел
своими делами заниматься.
Вот, правильно!
Все бы так.
Веревкин даже голема старенького
запустил, но я его в шесть копий пустоты
утихомирил, и он прекратил кулаками размахивать. Сложно кулаками
размахивать, когда ножек нет, а из тебя моровое масло хлещет.
Только собирался седьмым
копьем работу доделать, как голем выдал:
– Мастер – магик, пощади!
Я и пощадил.
Как уже говорил, вежливость – основа
цивилизованного общества.
Мне не сложно было.
– Горский! – опять прокричал
Веревкин. – Угомонись!
Глянул через магическое зрение –
квадратное свечение в центре потолка, там видимо внутри формулы
«передачи»; туда и кричал в ответ:
– Я только разогрелся!
– К тебе офицер Тайной канцелярии
явился – не бей по нему заклятьями! Слышишь, не бей! А то всех
потом казнят!
Сом?
Вряд ли.
Дверь опять отворилась.
Я увидел очень усталого человека в
дорогом классическом костюме, с дипломатом в руке. Он на пол головы
выше меня.
Этого типа я не знал.
Лицо сотрудника гладко выбрито; сам
он короткострижен. Под «сорокет», но виски уже седые.
Белая сфера у него –
предельный второй ранг.
– Майор Чернопятов. От Императора, –
голос угрюмый и выцветший.
Целого майора послали – круто!
Значит Петр плотно в теме и не
посчитал просьбы за пустое баловство.
– А имя?
– На кой хрен тебе мое имя?
– майор хмурился.
– Разговор поддержать. Вежливость
проявить, – пожал плечами. – Должен сказать, плохо выглядишь,
майор…
Офицер с ответом не медлил:
– Главное, что ты с этими синяками и
ранами после пыток выглядишь превосходно, – в голос Чернопятова
злорадство пробралось. – Я сюда не позировать явился, а проблемы
решать…
– Действительно, – майор за словом в
карман не лез. – Как докажешь, что от Императора, а не
ряженный?
– Хоть одна толковая мысль в твоей
головёхе есть, – он сам себе кивнул, одобряя мою осторожность. –
Его Величество передал такие слова. Хрен знает, что означают
правда… Пароль про что-то там, где шкаф, уже как десять лет
устарел.
– Вон оно как…
Да, это я промахнулся. Неловко стало
как-то. Мне в мою бедовую голову даже не пришло, что после бунта
кодовые фразы могли поменять.
Ржавеешь, Абелос. Ум как бестолковое
желе.
– Пошли в кабинет, там и переговорим.
Здесь жуть, как душно, – майор оглянул камеру и выступивший пот с
лица вытер. – Документы посмотришь…