***
Вот к чему он не был готов, так это
к бубнежу в ухе. К панике Валентина подготовили, тесты он провел на
автомате: рассмотрел руки и повозил языком во рту. Реакция была,
хоть и запоздалая. Да и руки не менялись, все те же странные
беличьи лапки. А вот большой палец непривычного вида был на своем
привычном человеческом месте. Ура-ура-ура!
— Спутник, ответьте Подвалу!
— Это Спутник. Вас слышу, — Валентин
оглядывал себя. — Почему я голый?
— Это нормально. Начинайте выполнять
программу!
— Э-э-э… Рисунок на ладонях плывет и
меняется!
— Принято! Каков характер
изменения?
«Блин, им делать там нечего?» —
подумала здоровенная собакобелка с длинным почти львиным
хвостом.
— Фракталы. Рисунок повторяется сам
в себе.
— Посмотрите на небо.
Тут-то Валентин и завис. Сквозь
пронзительную синь неба с неслышным звоном неслись в невозможных
сочетаниях планеты, и вращались, переливаясь, туманности.
— Возвращайте его, — сказал кто-то в
голове.
Песок сплавился кольцом, а в центр
упал, треснув, обугленный череп странного существа.
Валентин этого уже не видел, он
жмурился от слишком яркого света, бьющего из-за отходящей в сторону
крышки.
— Ну? Ура первопроходцам? —
насмешливо сказал женский голос.
— Скорее, слава психонавтам, — стуча
зубами от препаратов отшутился Валентин.
***
Забавно, но каждый раз он оказывался
в том же самом месте. Почти в том же самом. Это было чем-то вроде
круглой низины в пустыне с характерными проходами, отмечавшими
русла давно пересохших доисторических рек. Там было прохладно.
Каждый раз это были сумерки. Тяжелый вечер без характерного для
низких широт мгновенного падения тьмы или предрассветные часы.
Пустыня на широте даже не Москвы, а Твери. И песок странный.
Крупный, с какой-то гранитной крошкой и темный. Кстати, если верить
своим ощущениям, чуточку влажный. Настолько чуточку, что просто не
высушенный до звона. Бывало такое, когда в сухой и ветреный
весенний день в детстве запрешься за дырявый забор на стройку, а
там куча замусоренного песка. Похоже.
На небо Валентин не смотрел. Там
творился кошмар астронома. Нефиг и расстраиваться лишний раз. Да и
все остальное начинало расплываться, как только понимал, что все
вокруг ненатуральное, словно розовая колбаса в магазине, при
производстве которой ни одно животное не погибло от причин за
исключением естественных.