— Что это?
Люди недоверчиво потянулись к
пылавшей энтузиазмом ведьме, с интересом разглядывая врученные
склянки.
— То, что придаст вам сил! Очень
много сил, чтобы выдержать еще несколько часов в Межмирье! —
сообщила она. — Пейте!
Предлагать повторно не пришлось, а
вскоре вокруг ведьмы и драконов стоял с десяток самых настоящих
человеческих архимагов! Щит, созданный их совместными усилиями,
теперь действительно был способен легко продержаться несколько
часов.
— Новости какие-нибудь есть? —
переведя дух, спросил у Мадины Дамир. — Когда там нас освободят
наконец?
— Ну, маги только-только приступили к
настройке, так что еще часа три подождать придется, — ответила
та.
— Еще три часа? И как это, «только
что приступили»? — возмутился Дамир. — А предыдущий час что они
делали?
— Добраться до вас не могли, — ведьма
поморщилась. — Оборотни использовали магию друидов и полностью
оплели здание какой-то ползучей регенерирующей дрянью. Даже наши
боевые маги пробиться не могли.
— Но в итоге все-таки пробились, —
Дамир удовлетворенно хмыкнул.
— Ну-у… да, — на лице Мадины
промелькнуло напряжение. — Можно и так сказать. Только не маги. Это
Лира.
— Лира? — отреагировал Каэль и
вопросительно изогнул бровь. — А она здесь причем?
— Ее аватарой оказался Феникс, —
пояснила ведьма. — Лира выпила зелье инициации, чтобы пробудить
его, и уничтожила всю мерзость оборотней, а заодно все здание…
Феникс?!
Слова Мадины заставили Каэля
пораженно застыть.
Он знал, что Лира сильный маг. Но
Феникс? Фениксы — величайшая редкость. Семьи всех потенциальных
носителей этой аватары находятся под непрерывным присмотром
королевской семьи!
«Вот Харт и присматривал!»
Теперь стала ясна и истинная причина
ее появления в агентстве, и боязнь собственного дара, и
назойливость Харта. Даже способность девушки видеть призраков
получила объяснение. Не артефакт ей помог! Это был первый признак
того, что у мага может проявиться аватара, связанная с
потусторонним миром!
«Только, пробуждая Феникса, человек
сгорает…»
Сердце дракона словно пронзили ножом.
Боль, отчаяние и неимоверный страх потери ударили Каэля наотмашь,
заставив пошатнуться от осознания, что Лиры, возможно, больше нет.
И понимания, как, оказывается, ему было важно видеть ее рядом.
Постоянно. Всегда. Запоздалого прозрения, что тяга к девушке
вызвана не простым желанием, а чем-то большим. Намного более
сильным чувством.