…Первым включилось обоняние и ударило
по все еще «дремлющему» сознанию дикой смесью запахов металлической
стружки, горелой пластмассы, крови, рвотных масс и, почему-то,
свежескошенной травы. Пока выныривал из забытья, заработало зрение
и резануло по открывшимся глазам настолько сильной вспышкой боли,
что я невольно скрипнул зубами. Слух вернулся еще позже.
Одновременно с голодом и кошмарной жаждой. И позволил услышать
голос Дайны. Правда, что именно она мне сказала в тот момент, я не
разобрал, ибо изо всех сил старался не заорать, тянулся губами к
трубочке «поилки» и пытался вывести на линзы МДР «простыню»
медблока скафа. Зато после того, как первый глоток холодного
энергетика смочил пересохший рот и покатился по пищеводу,
получилось выделить часть ресурсов мозга на анализ ситуации и
вникнуть в суть следующей фразы БИУС-а:
- …чего особо серьезного: легкое
сотрясение, несколько ушибов средней тяжести и что-то отдаленно
похожее на последствия синдрома Стасова-Энке. Но ты, наконец,
пришел в сознание, динамика восстановления откровенно радует, а
значит…
Не услышь я в ее голосе самое
настоящее сочувствие, слушал бы дальше. А так сообразил, что
эмоциональный блок мог распаковаться не раньше, чем через сорок
восемь часов после активации предбоевого режима обновления
прошивки, и прохрипел напрашивавшийся вопрос:
- Дайна… сколько… времени… я…
провалялся… в отключке?
- Пятьдесят два часа тридцать восемь
минут и сорок семь секунд… - донеслось откуда-то издалека, а затем
оттуда же послышался тихий смешок: - Или, как выразился бы Цербер,
дохрена и больше!
- И нас… конечно же… не подобрали? –
проигнорировав уточнение, спросил я.
- Неа. Ибо здесь нас хрен
найдешь!
Слово «здесь», выделенное интонацией,
заставило подобраться:
- А «здесь» – это где?
- А хрен его знает! – весело
хохотнула помощница, почувствовала, что перегибает и с шутками, и с
частотой использования любимого слова далеко не самого гуманного
офицера Академии, и перестала ерничать: - Насколько я поняла, Шило
взорвал «Стакан» точно в момент формирования струны, и ударное
разрушение блока развертки гиперпривода вызвало прорыв иной
мерности в нашу реальность. Физику процесса, естественно, не
объясню – знаю лишь, что наш «Носорог» внезапно переместило на
«изнанку», а всего через шесть целых триста восемьдесят две
тысячных секунды выбросило со сверхкороткой струны в семидесяти
четырех метрах