Прохладный ветер ударяет нам в лицо, и, не долго размышляя, стягиваю с себя кожанку и укутываю в нее Милену. Она поёжилась, не ожидав от меня такого знака внимания, но и не отказывается от дополнительного тепла. Ее черное платье ей к лицу. Подчеркивает стройную фигуру и выделяет на контрасте мраморную кожу, вкупе с румянцем на щеках и алых губ, с широко распахнутыми глазами – она прекрасна. Простая, ненавязчивая красота.
— На тебя постоянно девчонки вешаются? — идиллию обрывает ее каверзный вопрос.
Я едва сдержал ухмылку, но покачал головой.
— Нет.
Мы идем вдоль бассейна, наслаждаясь легкой прохладой и свежестью осеннего вечера. Дни еще теплые, а вот вечера и ночи… слишком рано наступила осень. И уже как четыре месяца я живу без Хрустальки. Если это еще можно назвать жизнью.
— Но Лиза, кажется, одна из них, — шуткой добавляет Милена, плотнее кутаясь в моей куртке. Я замечаю, как она вдыхает аромат моих духов, который кожанка впитала в себя. Милена морщит носик, но не оттого, что ей не понравился запах, напротив, девушка не спешит выпрямляться струной.
— Мне все равно. Я не хочу к сем-то путаться, — выходит грубо, но это чистая правда.
— Хм. Ну… вполне логично, — с чем-то соглашается Асташова. — Что планируешь делать после выпускного?
Мы останавливаемся и смотрим друг на друга.
— А ты? — парирую я.
— Я первой спросила, — ухмыляется.
— Ну а я переспросил, — делаю шаг ближе к ней, и между нами остается расстояние на вытянутую руку. Милена занервничала, начав осматриваться по сторонам, словно за нами устроили слежку. Хотя ничему не удивлюсь, если прямо сейчас Лиза бдит.
— Демид, — снова повелительный тон Милены, и я поддаюсь.
— Не знаю. Были планы, пока не случилось…, — обрываю себя, потому что об остальном просто не хочу говорить. Это слишком личное.
— Пока «что»? Ты подрался с кем-то? Это было в школе?
— Давай не будем об этом, — отвечаю без эмоций, пристально глянув ей в глаза. Милена сцепила губы в тонкую полосу, как будто поймала меня на чем-то запрещенном. Дошли ли до нее слухи обо мне? Что она вообще знает о Демиде Максимове? Вряд ли что-то хорошее. Потому что тот Демид не был примечательным. До определенного момента.
— Как скажешь, — безучастно выдыхает, отстраняясь от меня. — Нам надо вернуться. Нас могут потерять. И чего-нибудь подумать не путёвое, — вроде шутка, а ведь со смыслом.