Единственное, о чем я жалею, живя в общаге, не считая Киры, конечно, это отсутствие ванны. Иногда я прямо мечтаю о том, чтобы поваляться в пенной воде.
Эх…Мечты, мечты. Сейчас они кажутся несбыточными, но кто знает, как повернется твоя жизнь завтра.
2. Глава 2
Ольга
Я иду по коридору после второй пары и вижу знакомую макушку. Она-то мне и нужна. Зову ее, зову, а она никак не реагирует. В последнее время Аня витает в облаках. Постоянно о чем-то думает и отвечает невпопад. Я пыталась спросить, в чем дело, но она только отмалчивается. С Аней мы быстро сдружились. Я не могу сказать, что она моя лучшая подруга, но то, что она мне близка, это точно. Мы обычно всегда сидим вместе на общих семинарах и лекциях, а так учимся в разных группах.
— Ковалева! Ну ты оглохла что-ли? Я тебя зову-зову, а ты не слышишь! – догоняю ее и трогаю за плечо.
— Чего тебе, Свиридова? – бурчит она.
Ну вот. Она опять без настроения.
— Как это чего мне?! Ты мне обещала, что придешь на репетицию! – напоминаю я ей. У меня тоже утро не задалось, поэтому и отвечаю ей нервно.
Аня продолжала пялиться на меня, поэтому я психанула и как следует встряхнула ее.
— Ковалева, ты че под наркотой какой-то?! – прошипела я.
— Ты сдурела? – наконец-то, очнулась Аня.
— Тогда чего ты так пялишься на меня, будто бы увидела в первый раз?
— Думаю, что твои глаза не могут иметь такой цвет, и ты носишь линзы, но как-то это скрываешь.
Я закатываю глаза и фыркаю. Опять она за свое.
— Я тебе уже 1000 раз сказала, что это мои глаза и даже показывала, что линз на мне нет, тыкая себе пальцем в глаза, отчего у меня потом они воспалились и болели!
— Ладно-ладно. Сдаюсь. Это твои глаза. Но они так жутко отвлекают от того, что ты говоришь. Поэтому когда ты хочешь серьезно поговорить с кем-нибудь, отпускай глаза вниз, чтобы тебя услышали.
Я аж опешила от такой наглости. Мои глаза – это то, что я ненавижу и люблю одновременно в себе. Меня с детства ненавидела собственная мать за цвет глаз. Они напоминали ей моего отца, который бросил нас, когда я родилась, или он умер. Моя мать непостоянна в своих историях по поводу него. Раньше часто спрашивала ее об этом, но она постоянно говорила разные версии. Уже когда выросла, я поняла, что она либо не знает, что с моим отцом, либо не хочет мне говорить, а может все вместе. Я перестала спрашивать про него, потому что после этих вопросов у матери случался приступ бешенства, в котором она запросто могла меня ударить или швырнуть.