- Во прикол! – изумляется тот. –
Откуда он картофана-то взял?
- Третьего дня, пацаны на бэхе
притаранили мешок, говорят гумпомощь, - скалюсь я, глядя в чумазую
рожу двадцатилетнего пацана – контрактника. – Ты, Лом, хоть бы рожу
свою сполоснул, а то прям, как не знаю кто…
- Воды только попить осталось, нечем
рожу мыть пока. Не из лужи же… - буркнул сержант. – Сидите там со
Сверчком в тепле, картофан как-то почистить умудрились.
- У нас колодец под боком, так что,
как сменитесь, приходите. Хоть сполоснётесь чутка, ноги да рожи
помоете, - говорю я.
- Это дело, - отвечает парень. – Всё,
давай топай обратно, пока немчура не спалила. А то отоварят 155-м…
Завалит к херам наш НП, с нами за компанию.
Разворачиваюсь и весь в предвкушении
вкусного ужина, топаю обратно, в свой блиндаж. Ночь вступает в свои
права, сумрак сменяется угольной чернотой. Пятна не растаявшего ещё
до конца снега, кое-где в тенях у уцелевших заборов, выглядят
словно призраки. Учитывая, что над ними клубиться туман.
Дуновение ветра и пахнуло мертвечиной
из канавы. Там лежит парочка 200-х противника, оставшихся в посёлке
с момента его захвата нами. Убрать пока не получилось и, их просто
закрыли куском гофры от забора. А поскольку уже довольно тепло, они
быстро завоняли.
- Блять! – шиплю я. – Весь аппетит
испортили, вонючки грёбаные!
Свист в воздухе и я, дабы не искушать
судьбу, прижался к куску стены разбитого артой дома.
Уже почти год я здесь. На этой войне.
Которая, как бы и не война. Год, малый срок там, на гражданке, в
мирной жизни и колоссальный здесь, в этом чистилище.
Жил себе жил, простой парень по имени
Станислав Озорин, в большом посёлке Ноябрьское в Пермском крае. Был
женат, но жена ушла, к мужику побогаче. Перебравшись из, как она
сказала «Дыры на краю мира», в чуть большую дыру под названием
Кунгур.
Я не сильно расстроился, как
говориться: Если жена ушла к другому, то ещё вопрос кому повезло… В
конце концов у меня остался отличный дом, большой огород, хорошая
работа в центре ремонта сельхозтехники и любимые пёс с котом. Вот
уж эти не предадут.
Рядом, двести метров по улице, жила
мать. Батя… батю похоронили два года как. Угорел батя в бане,
вместе со своим лучшим другом Колькой. Были бы трезвые, может и
обошлось, но…
Вообще же водка сгубила кучу мужиков
в его роду. Тот же родной дядька, Наиль, почти и не пивший. Но
периодически, раз в полгода с ним случались казусы и мужик
нажирался просто до зелёных соплей. Вот и тут, он, как обычно
нализался и кой чёрт его дернул полезть чинить в таком состоянии
его любимый трактор... нашли дядьку утром, под трактором,
задавленным насмерть.