Профессор с энтузиазмом поддержал эту идею. Анна спросила, как у
месье Ко с финансами. Если потребуется, она была готова оплатить
лечение несчастного мужчины. Господин Дюбуа отверг предложение. Он
использует фонд для попавших в беду сотрудников. Мишель уже смутно
понимал, что творится: его сильно трясло и мутило. Но сквозь
барабанящую в ушах кровь до него донеслось: " Гипноз может помочь и
в борьбе с болью. Случалось, что пациенты полностью избавлялись от
неё.» На этих словах сознание его померкло.
Когда всё закончилось, Анна вышла из показавшегося ей
необыкновенно душного помещения. Мишеля привели в чувство и
отправили в палату для стабилизации. Женщина дала координаты
лондонского доктора и попросила держать её в курсе дела. Все
разошлись. Анна села на скамейку под глицинией недалеко от входа в
больничное крыло. Вдруг навалилась страшная усталость. Даже руку
поднять было сложно. Аня не чувствовала никаких распространённых
симптомов беременности: её не тошнило, голова не кружилась, скачков
настроения тоже не было. А вот уставать она стала всё же
быстрее.
Однако, что же это она! Ведь поесть так сегодня и не удалось!
Эх, малыш, малыш! Прости такую незадачливую маму! «Вот обещаю, с
сегодняшнего дня буду думать сначала про тебя, а потом уже про всё
остальное! Нет, не так! Сначала про тебя, потом про твоего папу, а
потом про всё остальное!».
Аня сидела, не в силах подняться и сделать шаг, голова её была
опущена, взгляд она не поднимала. Перед её глазами возникли
начищенные мысы очень знакомых туфель. Аня подсмотрела наверх.
Штольман вопросительно глядел на неё, явно не понимая почему она
сидит тут в одиночестве.
— Я очень рада тебя видеть! — сказала Аня. — Отведи нас,
пожалуйста, поесть!
***
Штольман не знал, как описать всю ту круговерть эмоций, которые
сейчас уживались под серым льняным пиджаком его костюма. Они с Аней
сидели в маленьком кафе на набережной. От Сены дул лёгкий бриз,
было жарко и шумно. Яков, не отрываясь, смотрел на свою любимую
Аню, не понимая, какую эмоцию нужно ухватить.
Его жена так проголодалась за день, что при виде еды глаза её
загорелись, щеки раскраснелись, и она заказала сразу столько еды,
что Штольман подумал, что маленького столика на мостовой не хватит,
чтобы всё вместить. Ела она с отменным аппетитом, и Яков с
удовольствием смотрел на неё, думая о том, что наконец и Аня, и их
малыш получают всё для них необходимое. Вновь при мыслях о ребёнке
внутри всё согрелось и взбудоражилось, будто залпом минеральную
воду выпьешь. Хорошо! Потом мысли переключились на то, что
рассказала ему Анна. Вспенились страх, злость и бессилие. Господи,
спасибо за то, что всё так закончилось!