– Что ты делаешь? – спросила Тамара,
стоя на пороге гостиной в розовом халате. Она только что
проснулась, поэтому на голове был какой-то кошмар. Гнездо пьющей
кукушки, блин.
– А ты? – спросил я, бросив платье
обратно в сумку. – Ты что, хочешь взять эти вещи собой? В
сумке?
– Это мои лучшие вещи, Серёжа! А
сумка... Ну, у меня нет чемодана.
– Ты меня в могилу загонишь, – взвыл
я.
– Что опять не так-то?
– Честно? Я с тобой никуда не поеду.
Хочешь позориться в этих вещах? Могу купить один билет на автобус
до Мухосранска.
Тамара нахмурилась, будто бы нам
плохой погоды за окном не хватало.
– Хочешь меня обидеть?
– Нет, Тамара, – немного
успокоившись, ответил я. – Я хочу сказать, что в этих вещах ты
будешь выглядеть ужасно. Просто отвратительно.
– И что ты предлагаешь? Могу голой
поехать! – рявкнула она. – Блин, не у всех есть деньги. Я бы рада
сменить гардероб, но у меня нет таких денег. Мне и так приходится
сводить концы с концами. Что я могу себе позволить на зарплату
учителя? Давай, посчитаем! Хотя нет, не надо. Я так могу ответить.
Еду и квартплату. Хочешь назвать меня бедной? Да, на здоровье! Всё
равно ничего не изменится. А ты, если тебе нужна красотка в дорогих
тряпках, можешь снова попытать счастье в ночном клубе. Тебе ведь
там так нравилось! Не зря же ты на сайт знакомств сбежал!
Тамара выдала такой монолог на
повышенных тонах, что мне стало стыдно. Я как-то не подумал, что
мои слова могут обидеть. На самом деле я хотел помочь. Слегка
перестарался. Вот, что бывает, когда выбираешь неправильные
слова.
– Я тебя понял, – наконец ответил я.
- Но теперь у тебя есть я.
– А с чего ты взял, что мне нужны
твои деньги? Я не Золушка, Серёжа! Ты не можешь просто взять и
нарядить меня, как чёртову куклу. Запомни, пожалуйста, я не
нуждаюсь в твоей помощи. Я твоя рабыня, не более того. Через три
года ты выкинешь меня на улицу, и сказка закончится.
– Что ты такое говоришь? – спросил
я. – Это не сказка! Я не собираюсь, как ты выразилась, выкидывать
тебя на улицу. И вообще... Может, прекратим педалировать старую
тему? Я уже говорил о своих чувствах.
– Не морочь мне голову. Вся твоя
любовь сводится к подростковому кризису. Тебе надоели малолетки,
вот ты и нацелился на школьную учительницу. Мне требовались деньги,
и ты этим воспользовался. Через три года мне будет тридцать семь
лет. Ни семьи, ни отношений, ни детей. Вот и сказочке конец.