Сердце стучит, а кончики пальцев холодеют. Я снова влипла. И
почти втянула в это Мартина.
— Телепортируйся к себе, — говорю я ему. — А я что-нибудь
придумаю.
— Нет уж, услуга за услугу, — говорит Мартин. — Соберись. Пока
никто не идёт.
Он берёт меня за плечи и чуть встряхивает. Я фокусирую взгляд на
его лице, и словно нахожу невидимую опору. Но, судьба будто
издевается, и вдали я вдруг слышу звук чьих-то шагов. Кто-то уже
идёт сюда. Мартин тоже их слышит — на его лице отражается
тревога.
Я замираю, пытаясь сообразить, что делать. Спрятаться среди
стеллажей? Но тогда меня просто закроют здесь, а телепортироваться
я не умею. Закрыть дверь в библиотеку и сделать вид, что просто
гуляла? Кто мне поверит…
Точно! Надо хотя бы в этот раз не быть застуканными в
неоднозначной позе. Я хочу сбросить руки Мартина с плеч, но он не
даёт, вцепляясь крепче.
— Подожди, я скоро. Это получается медленно, — хмурится он.
— Что именно?
Вдруг в глазах начинает темнеть. Я чувствую падение, а потом
вокруг всё меняется. Светлые стены и потолок, простая кровать. Мы в
комнате в изоляторе?!
— Ну вот и всё, — выдыхает Мартин.
— Как всё? — возмущаюсь я. — Мне как отсюда выйти? И как мы это
объясним?
Ответить он не успевает. Единственная дверь бесшумно
открывается. На пороге замирают мисс Эшли и… ректор.
Смотрю на то, как удивление на лице ректора сменяется мрачным
гневом и думаю, насколько сильно я попала.
— Адептка Эйрис, что вы тут делаете? — грозно спрашивает он.
Мартин отпускает мои плечи.
— Прощаюсь, — выпаливаю я.
— Сколько часов вы тут прощаетесь в закрытом помещении? И кто
вас тут оставил? — ректор косится на мисс Эшли, но та стоит с
абсолютно непроницаемым лицом.
Я не знаю, что ответить. Оправдания в голову не лезут, поэтому
пожимаю плечами.
— Это из-за меня, — выступает вперёд Мартин.
Неужели, хочет во всём признаться? Я в панике перевожу на него
взгляд. Хочется даже схватить и потрясти Мартина. Для чего я тут
его спасала? Чтобы он всё выдал?
— Дело в том, что я спонтанно…
— Не хотел меня отпускать, — говорю я, взяв Мартина за руку. —
Поэтому я и не уходила. Ведь возможно это наша последняя
встреча.
Ректор молчит, но от этого становится не по себе. Его кулаки
сжаты, а ноздри раздуваются. Он не сводит с меня полного
разочарования взгляда. Я понимаю, что если он что-то и испытывал ко
мне, то сейчас это чувство исчезнет, растоптанное моим
“коварством”. Только сегодня я говорила ректору, что у нас с
Мартином ничего нет.