— Намёк понял, — кивнул, ухмыляясь, Гарри. — Постараюсь на
каникулах что-нибудь выяснить у Сева и Сириуса, но ничего не
обещаю. Вряд ли они захотят посвящать одиннадцатилетнего пацана во
взрослые дела.
— Но ты же знаешь, как надо это делать, верно? — лукаво
улыбнувшись, спросил я.
— Верно, — в тон мне протянул он, после чего, мгновенно
помрачнев, спросил: — Слушай, а Гермиона… Гермиона может быть…
тоже?..
— Не знаю, — честно ответил я. — До сегодняшнего вечера во мне
горела уверенность, что я один попал, а оно вон как. Так что я бы
не сбрасывал со счетов и Гермиону тоже. Может, и в ней что-нибудь
эдакое проснётся.
— Тебе шах, Рон, — хмыкнул Гарри, забирая своим конём мою
пешку.
— Нас таким шахом не напугать, — хмыкнул в ответ я, двигая
короля на клетку вправо.
Таким образом его конь оказался под ударом моего слона, а уйти
он мог только туда, где неосторожное непарнокопытное стерёг мой
ферзь. В глазах друга промелькнуло отчаяние. Ещё бы, шла решающая,
пятая, партия при ничейном счёте, потеря коня при отсутствии одного
слона и ферзя могла серьёзно перевернуть игру в мою сторону. У
Гарри помимо двух важных фигур также уже потеряны три пешки, а у
меня шесть пешек и ладья, которую и обменял на ферзя. Что я, зря
что ли четыре раунда высчитывал его любимый стиль игры? Нет,
конечно, мне удалось понять, что Поттер любит активно подключать
ферзя в контратаки и безжалостно лишил его этой фишки. К тому же
сейчас через пару неосторожных ходов он может и второго коня
потерять, если начнёт суетиться.
Но просто так сдаваться Гарри не собирался. Хитроумная
комбинация — и мы обменялись ладьями. Возможности прямых ударов
через всё поле я почти лишился, но попутно обоих коней всё же
забрал. Теперь он будет отбиваться пешками и одной ладьёй с
белоходящим слоном. При условии, что мой ферзь при мне, это
агония.
Вообще, с самого момента попадания и вплоть до октября, в
шахматы я играл больше для вида. Родители и братья точно стали бы
задавать вопросы по поводу резкого охлаждения к некогда любимому
увлечению, пришлось поддерживать имидж. В Хогвартсе также пришлось
регулярно играть перед Перси, но без какого-либо удовольствия. А
вот после откровенного разговора с Гарри всё изменилось. Он от
кого-то — под подозрение попали все братья, в том числе и
гриффиндорские — узнал о моей страстной любви к этому делу и
буквально на следующий вечер предложил сыграть. Я с трудом, но
выиграл, поставив самолюбию однокурсника эффектный пешечный мат. С
тех пор мы сыграли больше сорока партий, собирая вокруг себя
немалую аудиторию, в основном из первокурсников, что грозило срывом
подготовки к урокам и не выполнением домашних заданий. Играли-то не
только мы с Гарри, но и остальные, грозя даже создать школьную
шахматную лигу. Удивительно, что до сих пор еë не было, и все
«соревнования» проходили на добровольной основе. Эффектный выход из
ситуации подсказала Пенелопа, предложив за партиями читать в слух
те или иные материалы и тут же обсуждать их. Я поначалу относился
скептически к этой идее, но со временем понял, что за игрой
запоминаю многое из того, что говорится, и даже могу участвовать в
дискуссии. Вот и сейчас первокурсники под наше с Гарри
противостояние и подсказки старшекурсников поспорили о применении
отталкивающих заклинаний в бою и жизни. И это при том, что
профессор Лестрейндж только вчера нам показал одно из них.