А вообще, скучать себе я особо не давал. Пребывание в Больничном
крыле расценивать как отдых от бесконечных уроков мне,
добросовестно выполняющему домашнюю работу, приносимую друзьями, и
переписывающему конспекты, совесть не давала. Чтение внеурочной
литературы даже усилилось, хорошие отношения с Ирмой Пинс стали
нужны ещё больше, поэтому Гарри на моё имя и по моей же просьбе
взял томик из необходимых для Естествознания, благо, его можно было
выносить из библиотеки. Этим я хотел подчеркнуть, что даже в
болезни не прекращаю быть когтевранцем. По моим расчётам, и такой
небольшой пунктик тоже повлияет на работницу библиотеки. Очень
хочется в это верить.
Но ни чтение, ни домашние задания, ни наблюдения за Следящими не
в силах были изгнать из моей головы не самую приятную мысль под
названием «Аргус Филч — пособник Волдеморта». Дамблдор не стал бы
врать насчёт борьбы всей своей жизни, но представить хмурого
завхоза в этой роли можно было лишь при изрядной доли фантазии.
Здесь, в этой реальности, хозяин идеально серого цвета кошки не был
сквибом, хотя его магические способности оставляли желать лучшего.
Не знаю, как и где он учился, не в Хогвартсе точно, но совершенно
точно после этого, а может и вместо, прошëл министерские курсы
полубитков. Так называли бытовых магов с ограниченными магическими
возможностями, выпускники этих курсов работали служащими
коммунального хозяйства, как сказали бы на родине моей немагической
части, особо по жизни при этом ни на что не претендуя. И я даже
могу понять, чем Тëмный Лорд соблазнил Филча — могущество, не
идущее ни в какое сравнение даже с семикурсниками. Да уж, противник
нам предстоит опасный, готовиться к нему придётся со всём
тщанием.
Вечером в субботу, после последнего приëма отвара и детального
обследования со стороны мадам Помфри, я был выписан из больничного
крыла с формулировкой «Постарайтесь впредь не доводить себя до
такого, мистер Уизли». Мне ничего не оставалось, как ещё раз
пообещать впредь строже следить за здоровьем. Вызванный проводить
меня до гостиной Перси был хмур и неразговорчив. Возможно, связано
это было с четвертьчасовым разговором с коломедиком Хогвартса, ведь
заходил брат вполне довольный жизнью. Других причин не было.
Идти было достаточно далеко, через весь корпус Мердоута и
каменный мост в донжон, поэтому я успел заметить главное — с
портретами стало твориться что-то откровенно непотребное. Некоторые
шли рябью, некоторые будто подгружались, на отдельных картинах
стационарные элементы двигались, на парочке даже перевернулось
изображение, когда мы прошли мимо. И до нашей битвы со Стражем
такого точно не было, я бы заметил. Похоже, чары на Портрете
Основателей пострадали куда больше, чем рассказал директор.
Впрочем, о последствиях для прочих портретов он ничего не говорил,
так что тут я, возможно, и не прав.