На мою внезапно прорезавшуюся любовь к чтению уже никто внимания
не обращал, хотя поначалу было непривычно. Не обращать внимание на
удивлённые, настороженные и откровенно ошеломлённые взгляды
получалось с трудом, но я пытался изо всех сил, и достаточно
быстро, всего за неделю, взгляды исчезли, тактика «ничего
необычного, морда кирпичом», позаимствованная у отца Сани, дала
свои плоды.
За пять минут до начала матча все заканчивали свои дела и
собирались напротив зеркала. Появились и домовики, им тоже нравился
квидитч. Комментаторы довольно профессионально разогревали матч,
рассказывая достаточно короткую историю противостояния сборных
Англии и Зимбабве, историю каждой из них на международных
соревнованиях и их перспективы на этом турнире. Потом прошло
представление талисманов — наша мантикора и загадочный Аглу
Бангаглу, черно-красный кот с хвостом из чистой меди — затем
составов, потом судьи и только потом матч начался. И в этот момент
перед главным диваном, на котором сидели Молли и Артур, появился
призрачно-дымчатый феникс, известный патронус Альбуса Дамблдора, и
заговорил голосом директора Хогвартса:
— Мистер и миссис Уизли, нам надо срочно и основательно
поговорить. Рональда и Персиваля возьмите с собой.
Передав сообщение, патронус и не думал исчезать, оставшись
чего-то ждать перед диваном. Родители переглянулись, мне с моего
места справа было отлично видно какое-то странное смирение на лице
отца, а вот эмоции мамы разглядеть не удалось, она сидела ко мне
спиной. Но что-то подсказывало мне, что радости там нет. Я же в
этот момент думал о себе, любимом. В мою жизнь с заднего входа
заходит человек, которого я меньше всего хочу в ней видеть и,
похоже, пусть и косвенно, но придётся познакомиться с ним.
Впрочем, знакомиться с нуля не придётся, Альбус Дамблдор,
директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, кавалер Ордена
Мерлина первой степени, председатель Визенгамота и Международной
Конференции Магов, сколько себя помню, был у нас в гостях
три-четыре раза в год. Что он обсуждал с Молли и Артуром я не знал,
меня к этому делу не допускали. Хотя я, как и все дети, стремился
это узнать, ни у меня, ни у кого из братьев ни разу не получилось.
Разговоры велись за закрытыми дверями, шум, естественно, отсекался
магией, здесь не помогли бы и удлиннители ушей из канона,
волшебники этой реальности дураками не были и о конфиденциальности
представление имели.