Девочка встала, спокойно прошла к двери и скрылась за ней. На
секунду возникла тишина, а потом какой-то мальчик спросил сидящего
рядом, на какой факультет он хотел бы поступить. Тут же все
разговоры переместились в эту плоскость. Я же, один раз сказав, что
мне без разницы, достал из внутреннего кармана мантии сумку, а из
неё учебник по Чарам и стал читать его. На меня косились, но никто
не сказал ни слова. Тех, кто пытался, в основном магглорожденные,
одёргивали чистокровные с формулировкой «с Уизли не ссорятся, пусть
они и Предатели». А я, углубившись в основы, связанные с
разработкой и укреплением магического ядра и комплексом упражнений
для развития гибкости пальцев, практически не слышал звуков вокруг.
Всё равно меня вызовут одним из последних, а нервничать и
переживать не получалось.
— Уизли, Рональд, — наконец прозвучало в комнате.
Я убрал книгу обратно в сумку, а ту положил в карман, ещё раз
подивившись наложенным отцом заклинаниям, оглянулся на доску, с
удивлением узнал, что и Гарри, и Гермиона оказались на Когтевране,
огляделся, заметил только двух девочек, сидящих по разных углам
помещения, и вышел в Большой зал. Не выказывая удивления парящим в
воздухе свечам и звёздному небу на потолке, я прошёл с стулу-трону
и сел. Шляпа тут же оказалась на моей голове.
— Сложный выбор, — тут же проскрипел артефакт. — Тебе самое
место на Слизерине.
— И что? Отправишь?
— Э нет, такого подарка судьбы от меня ты не добьёшься.
КОГТЕВРАН!!!
От крика у меня аж заложило уши, но я встал, снял шляпу и пошёл
в сторону правого от прохода стола. В голове промелькнула мысль,
что золотое гриффиндорское трио превратилось в когтевранское, и как
это повлияет на дальнейшие события остаётся только
догадываться.
За столом меня поприветствовали не только Перси, Гарри и
Гермиона, но и Падма Патил, Терри Бут, Энтони Голдстейн, а так же
неизвестные пока мальчики и девочки. Всего на вороний факультет
распределилось шестнадцать первокурсников и я как раз был
последним. Элайза Уилсон и Пандрида Янг вдвоём отправились на
Пуффендуй.
Дальше пошёл обычный пир. Открыл его Дамблдор своей
приветсвенной речью, не обойдясь и без четырёх странных слов —
олух, остаток, пузырь, уловка. О том, что это может значить, вороны
постарше рассуждали вплоть до ухода в башню. Сам пир прошёл хорошо,
еда была разнообразной, но не обильной. Сильно наедаться перед сном
я стал, есть у меня особенность плохо засыпать от этого.