– Соловей, соловей, пташечка, канареечка жалобно поет…
Увы. Со слухом у парня была беда. Но голос был громким и резонировал в коридорах.
– Раз поет, два поет, три поет, – орал парень и вкладывал душу в свое «пение».
***
Чародей не забыл про нового переселенца. Вначале прибежала к нему с жалобой принцесса:
– Как так? Ведь я пожелала себе верного рыцаря, а этот…
– Вы принцесса? – откликнулся чародей. – Хотите стать королевой? А вы видели, чтобы королева бегала жаловаться, что не слушают ее распоряжений? Нет? Вот и поступайте так, чтобы к вашему мнению прислушивались.
– Во дворце стража, если кто не послушает, то и наказать можно. А здесь…
– И часто родители прибегают к наказанию, силе?
– Нет, но…
– Выше Высочество, поверьте мне, на каждую силу найдется другая сила. И из-под палки вас любить не будут. Может быть, стоит подумать, как добиться хорошего к себе отношения другим путем? Поразмышляйте.
Потом слуга Никодим доложил, что новенький в «свободном плавании».
Чародей время от времени заглядывал в зеркало, посматривал за всеми своими гостями.
Наталия опять, уютно устроившись, листала книгу в библиотеке и в волнении размышляла, неужели и ей подвластна будет магия? Люси красовалась перед зеркалом, выбирая наряд на ужин. А новенький блуждал по замку. Сиверис сдержался, когда тот колошматил своим мечом рыцарей, но когда запел «пташечку», нервы у чародея не выдержали. Щелчок – и парень только разевает рот.
– Вот так лучше.
Вызвал слугу и дал задание тому спросить у новенького, соизволит ли он присоединиться на ужин к общему столу.
***
Как же обрадовался Анатолий, когда перед ним вырос Никодим.
– Его магейшество Сиверис интересуется, желаете ли вы составить компанию за ужином, или собираетесь и дальше все и вся игнорировать?
И Анатолий бы ответил, если бы был голос. Увы, по-видимому он, горланя, сорвал связки, голоса не было совсем. Он мог только покивать головой.
Но, слава богу, этот слуга понял и пригласил следовать за ним. Настроение у парня сразу приподнялось, и он бодренько (предвкушая куриную ножку или что там еще подадут, может, ребрышки?) поспешил за Никодимом.
Как-то быстро они прошли и спустились к столовой, а там уже ноздрей Анатолия достигли такие ароматы, что, кажется, душу отдал бы.
– Присаживайтесь, – донеслось с дальнего края стола. – Сейчас и наши дамы появятся.