- А-а-ай! - возмущённо воплю я, но мой крик почти моментально перекрывает свирепый мужской бас:
- Давлетов! Убрал от девчонки руки!
И меня отпускают, позволяя пружинисто приземлиться на посадочную полосу, прямо как только что прибывший лайнер.
- Вострикова! На борт! Бегом! - не менее грозно звучит приказ уже мне, и я, быстро оглянувшись на здоровенного мужчину в возрасте, припускаю туда, куда мне было велено. Перебираю ногами высокие ступени трапа и в последний раз оглядываюсь на низкое темное небо, с плывущими по нему серыми, дождевыми тучами.
- Вот и мерзни тут, Стёпка, со своей костлявой дурой! - с обидой шмыгаю носом я при очередном порыве ветра. И выдаю самую дебильную выгоду принятого мной решения: - А мне будет тепло!
***
Ой-ёй… Это что на хрен за температура?..
Вдыхаю раскалённый до предела воздух и с отвисшей челюстью осматриваю место нашего прибытия.
Бля…
Кажется, я и правда погорячилась...
И не только я...
Потому что уже через секунду на оба моих плеча со спины ложатся две огромных ручищи.
- Ну что, малышка, уже определилась с выбором? - раздается громкий шепот над моим ухом.
- С выбором чего? - резко присаживаюсь, выдергиваю руки из рукавов куртки, оставляя её в лапищах коллеги и отпрыгиваю от него подальше.
- Не чего, а кого, - поправляет меня уже знакомый Давлетов, самодовольно приподнимая урванный трофей к носу и удовлетворённо его обнюхивая.
У-у-у… Животное!
- Предлагаешь брать не глядя? - подхватываю с раскаленного асфальта свой рюкзак, вешаю на плечо мешком вперёд на манер щита.
- Почему не глядя? - ухмыляется животное, браво поигрывая бровями и делая шаг мне навстречу. - Давай отойдем, и я покажу то, о чем ты так долго мечтала холодными, одинокими ночами.
- Ого… - восторженно округляю глаза, предусмотрительно отступая. - Ты провез через таможню кота?!! Быстрее показывай! Я мечтала о черном пушистике с белым пятнышком на носу. Хочу скорее его увидеть! Что? Нет? - обиженно кривлю губы. - Тогда у тебя нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.
Закос под тупенькую блондинку с треском проваливается, потому что последние слова я наполняю таким ехидством, что пробивает даже Давлетова.
Блеск оскорбленного самолюбия в моментально сузившихся глазах, и мужик, отшвырнув мою куртку в сторону, рыком кидается на меня.
Черт! Какой ранимый!