— Версий четыре, — признался Зорин, — Но основных, с которыми,
по моему мнению, есть смысл работать, две. Первая, частота
колебаний, производимая МРТ при активации матрицы в мозгу
Золотарёва, совпала с частотой транспондера и произошёл
несанкционированный переброс локации. Поэтому у учёных, работающих
на Лебедева, создалось впечатление, будто сам Золотарёв причастен к
появлению Зоны. Второе, диверсия. Матрицу, на которой было
оцифрованное сознание донора, плохо проверили и не заметили, что в
ней изначально имелся троян, заложенный при оцифровке. В момент,
когда будили спящее сознание имплантированное в мозг Золотарёва,
троян активировался и заразил основные программы, участвующие в
эксперименте. Произошёл сбой, результатом которого явился временной
или пространственный скачок. В любом случае сам Золотарёв не
причастен к произошедшему. Он жертва, которую подло похитили из
Пегас-Сити и незаконно использовали в качестве реципиента.
— Вы сказали, что версий четыре, — спросил Черов, стараясь
оправдать своё пребывание в группе, — Каковы остальные две?
Зорин поморщился, словно ему предложили лизнуть что-то кислое, и
попытался уйти от ответа.
— Они к Золотарёву отношения не имеют. Это версии спецслужб,
поэтому не моя епархия. РСВР и КРБ полагают, что произошедшее
является последствием внутреннего конфликтам между Лебедевым и
лояльными к федеральным органам власти чиновниками. Я не
вникал.
— Другими словами, в бункере имелся двойной агент? Он
саботировал эксперимент и возникновение Зоны чистая
случайность?
— Я бы сказал, побочный эффект.
Дерюгин постучал пальцем нейропротеза по столешнице, от чего
звук вышел довольно громким, и прервал дознание.
— Чтобы понять, какая из версий наиболее правильная, нас и
посылают в рейд. Учёные год гадают на кофейной гуще и ничего не
добились. Мы либо достанем необходимые доказательства одной их
гипотез, либо опровергнем. В любом случае это сдвинет процесс с
мёртвой точки. Поверь, Черов, наверху прокачали все версии. Для
анализа подключали по очереди нейросети различных ведомств,
привлекали людей, способных разобрать по косточкам создавшуюся
ситуацию и найти причину. Были созданы два межведомственных отдела.
Кстати, сотрудниками одного из них мы и являемся. Теперь наша
очередь.
— А нельзя было объединить ведомственные нейросети и подчинить
ИИ единому центру? — неожиданно спросил Золотарёв, — Возможно, что
разобщённость систем повлияло на отсутствие результата.