Такими тварями не только детей, но и взрослых пугать можно,
спасибо хладнокровию!
Даром, что ростом они метр с кепкой, не больше…
– Ладно, предположим, что говорить вы, полуживотные, не умеете…
– Отчётливо говорю просто потому, что приближающиеся в абсолютной
тишине твари – это та ещё картина. А так, глядишь, спровоцировать
получится, и они прекратят меня вот так окружать…
Мне повезло.
– Мерзкий человечка умрёт! – Завизжал один из звиггов, которого
сильнее всего задели мои слова. Он же и бросился вперёд, наглядно
продемонстрировав, чего стоит опасаться. Сиганула тварь на
шесть-семь метров в длину и на пару – в высоту, почти запрыгнув на
мой стол. И она запрыгнула бы, – вблизи оказалось, что это самка. И
не просите описать, как я это понял, – если бы я совершенно наглым
образом, пользуя свою ловкость в хвост и гриву, не вонзил ей кинжал
меж рёбер прямо в воздухе и не довернул корпус, помогая «гоблинше»
влететь прямиком в стену. И покуда та сползала на стол, я
совершенно незатейливо воткнул ей факел куда-то в район лопаток,
мысленно ужасаясь тому, с какой лёгкостью я обрёк нечто живое и
говорящее на ужасную смерть.
Поморщившись от резкого запаха горелой плоти и воя истязаемого
существа, я, с трудом повернув голову, бросил взгляд на вторую
особь. Вовремя: звигг, пользуясь природной маскировкой, уже
сместился в сторону и собирался подобраться ещё ближе, явно
примеряясь, как бы половчее огреть меня дубиной по голове. И если в
своей железобетонной психике я теперь был уверен, то
спрогнозировать, как поведёт себя мозг при таком ударе просто не
мог.
Отключусь – и всё, сожрут-с, никакие очки здоровья не
помогут…
Я резко припал на одно колено, смахнув на пол гору какого-то
хлама, и, на секунду упустив второго врага из виду, вонзил кинжал в
шею первого, надеясь прервать её мучения. «Капнул» опыт: звиггша
явно умерла, но вот последствия этого удара…
В первый раз я её ранил, можно сказать, бескровно, ибо натёкшую
на стол лужицу можно и не считать. Но вот рваная рана шеи оказалась
не столь чистой, и брызнувшая струйка алой жидкости уверенно осела
на правой руке, намочив рукоять моего оружия. В воздухе
распространился терпкий запах крови, как будто бы стремящийся
осесть на губах гадким металлическим привкусом, но мне некогда было
петь реквием своему пацифизму: последний звигг понял, что
отвлекающий внимание фактор «закончился», и нагло запрыгнул на стол
в пяти метрах от меня.